в угол поставил, нарядил, любуется. И на следующий Новый Год покупает, и на послеследующий, если есть такое слово, конечно.

Но потом ему это поднадоело. Хрена ли, думает, я каждый год свои кровные франки трачу. Взял и прикупил себе большую ёлку, чтоб каждый год не тратиться. То есть не саженец, а уже взросленькую купил и прямо у своих ворот и посадил. На рождество нарядил её, гирляндой украсил — красота! И самому глаз радует и даже соседи приходят, фоткаются.

И вот приезжает он как-то под вечер домой, а у дома чужая машина стоит и какие мужички в костюмах возле его ёлки трутся, измеряют её и записывают себе чего-то.

Ну, всё, думает, попандос, ща наедут. Нахрен, я вообще её посадил, сам себе по сути штраф и выписал. Как известно, в европах с этим строго, ни забор свой перекрасить, ни дорожку лишнюю замостить.

И тут эти крендели к нему подходят и заявляют — вы, говорят, такой-сякой, самостоятельно посадили дерево, поэтому по законам нашего кантона вам полагается вот такая вот премия. Примите, дескать, и распишитесь.

История, на мой взгляд, к тому, что черно-белая картина мироустройства обычно свойственна либо детям, либо нынешним взрослым инфантилам. Не бывает чтобы тут только хорошо, а там всё плохо. И наоборот.

А всё, что по уму, кстати говоря, надо брать на вооружение.

в шахматы, боевички смотрели всякие, на рыбалку брал его — в общем, мужские развлечения такие по классике. В школе помогал учиться, уроки делали вместе. У меня два образования, я знаю два языка.

С женщиной так и не поженились, хотя я звал. Она говорит, что ей и так нормально, живём и живём, штамп в паспорте, мол, ничего не решает — вот с первым мужем проштамповались, а ничего путного не вышло, так что ерунда это.

Жили как семья почти 8 лет, всё было нормально. И в отпуск на море ездили, и на даче отдыхали. Жили в её квартире, мою сдавали. Я ни в чём не отказывал, мальчика любил как родного сына. Просил у неё ещё одного общего ребёнка, но она отмахивалась, мол, со здоровьем беда, она одну беременность еле пережила, во время родов в реанимации была несколько дней, второй раз такого не хочет. Я хотел своего ребёнка, но пошёл ей на встречу, не стал давить.

Спустя 8 лет сожительства у нас начался разлад. Она начала придираться по мелочам, язвить, цепляться. Я очень старался быть хорошим мужем, но её обижало, например, что я поздно пришел; что уехал в выходные к другу, которого не видел 10 лет, а не пошёл с ней в гости к маме, которую вижу и так каждый месяц.

В общем, выяснилось, что у нее другой мужик есть, и она хотела, чтобы я сам ушёл, поэтому и вела себя как говно. Я и ушёл, и все бы ничего, но она запретила мне общаться с сыном. Я вырастил его, столько вложил, я, блин, любил его, а она запрещала и сыну запретила. Орала на него, контролировала его звонки, лишала карманных денег, прогулок, если видела, что он мне пишет. Мальчику было 15, он хотел общаться со мной. Но вынужден был слушать мать. Когда я по-человечески попросил её разрешить видеться с сыном, она отказала, сказала, что разлюбила меня, и что нечего мне больше делать в их семье, а если я сунусь, подаст на меня в суд, скажет, что я педофил. Я испугался, потому что она могла.

Свернул общение с сыном, переписывался с фейковых страниц иногда. А когда мальчику исполнилось 18, он уже был студентом первого курса, стал общаться со мной, как раньше. Был скандал, и он уехал из дома. Я взял его к себе, жили вместе первое время, потом я помог ему снять квартиру, помог с работой. С матерью сын почти не общается, она в смертельной обиде на него из-за меня. Я так и не понимаю, почему она так себя вела. Ну разлюбила меня, ладно, но я ничего плохого не делал ни ей, ни сыну тем более. Непонятна была её злоба.

Сейчас сыну 22, он классный парень. Называет меня отцом, я рад. У меня есть жена на 10 лет младше, она ждёт от меня ребёнка. Она с удовольствием принимает и моего старшего сына. И я рад, что в 45 стану отцом своего второго родного ребёнка. И сын рад тому, что у него будет брат. А та женщина, мать старшего, периодически пишет мне гадости, что я отнял у неё ребёнка; что я моральный урод и чмо. В чем моя ошибка и что я сделал не так, чем обидел её, не понимаю до сих пор.

связанную с недвижимостью, куда он и вбухал все свои бабки. Кризис грянул незамедлительно, и весь Генкин бизнес ушел в минус. Ушла в минус и жена, а после раздела их четырехкомнатной квартиры на Новом Арбате — ему достались две малогабаритные квартирки на окраине Москвы. Одну из них он решил сдавать внаем, чтобы пока как-то свести концы с концами – ибо обратно на работу ему все из-за того же кризиса в тот момент устроиться не довелось.

Но ведь и жилплощадь абы кому не сдашь. Снимет квартирку какая-нибудь милая русская девушка, а потом там склад с гексогеном найдут. Стал поспрашивать у знакомых. Откликнулась только Людмила из профильного министерства, с которой ему доводилось иметь дело по бывшей работе.

(Между прочим, эту Людмилу и я хорошо знал).

"Есть у меня достойная женщина, — объявила она; и продолжила, несколько смущаясь: — Но Вера тоже пострадала из-за кризиса. Ты хочешь двадцать пять тыщ, а она может предложить только двадцать. Но ведь от тебя жена ушла, и Вера могла бы, по договоренности, эти пять штук компенсировать, скажем, пару раз в месяц…"

Собственно, в Москве это был обычный вариант. Молодые квартирантки очень часто расплачивались с немолодыми хозяевами квартир отнюдь не деньгами.

Но Геннадий-то был мужик в самом соку и найти себе достойную партнершу на ночь мог и на безвозмездной основе.

С другой стороны, он был хоть и на мели, но и пять штук – невеликие бабки. А тут квартирантку по крайней мере знает его хорошая знакомая – можно не опасаться всяких неприятных неожиданностей. В общем, ситуация фифти-фифти.

"А сколько этой Вере лет? " – задал он естественный в данной ситуации вопрос.

"Двадцать девять тебя устроит? Накось, взгляни! " — И, к изумлению

Геннадия, она вытащила из своего клатча фотопортрет некоей блистательной бизнес-леди.

"Это Вера? – скептически усмехнулся он. – Впрочем, фотошоп еще никто не отменял".

"Не волнуйся, она и вживую ништяк".

"А чем Вера занимется? "

"Работает в нашей системе".

Тут Геннадию показалось, что он действительно ее вроде бы как-то где-то видел…

При знакомстве Вера оказалась милой, скромной женщиной лет на тридцать пять. Он сразу к ней почувствовал симпатию и с трудом себе представлял, как станет обставлять ceксуальный аспект их соглашения. Но все устроилось как-то само собой, легко и к взаимному удовольствию.

Через два месяца Геннадий все еще не мог найти работу, но и редкие ночи с Верой перестали его удовлетворять. Он решился на серьезную финансовую жертву и предложил скинуть ей квартплату до десяти тысяч, но встречи должны были быть еженедельными. Вера встретила его предложение с каким-то неопределенно-загадочным выражением на лице, но, не колеблясь, дала согласие.

А через месяц он понял, что не может без нее жить, и сделал ей самое что ни на есть официальное предложение.

Она вздохнула и ладонью взлохматила его волосы: "А жить мы на что будем, дорогой? А впрочем, я подумаю над твоими словами. Пока же, извини – у меня изменились обстоятельства, и я должна от тебя съехать. Ни о чем не расспрашивай, — закрыла она ему рот ладонью, — так надо. Если что – я тебя найду".

В отчаянии он предложил ей жить на его квартире совершенно бесплатно и без всякого ceкса, если это ее смущает, но последовал решительный отказ.

После чего Вера исчезла.

Саму эту историю мне рассказала Людмила, она же раскрыла и всю ее подноготную.

Вера была референтом министра в их министерстве – красивая свободная женщина, сделавшая приличную карьеру и при деньгах. Как-то она случайно увидела Геннадия, когда тот зашел в их ведомство по каким-то делам. Вера не привыкла ни в чем себе отказывать, и ей захотелось с этим парнем закрутить небольшой роман или попросту позаниматься ceксом. Она видела его с Людмилой, которую хорошо знала, и расспросила все что только возможно о нем. И изощренный ум Веры придумал вариант, при котором она как бы продавала свою любовь Геннадию, а на самом деле покупала его.

Людмила говорила, что, когда Вера в тонкостях проработала этот план, то просто визжала от восторга.

Для пользы дела (и чтобы Гена ее не узнал, поскольку все-таки мельком видел пару раз) она капитально сменила имидж. И сам ceкс с ним, и сама эта игра доставила ей просто чудовищное, ни с чем несравнимое удовольствие.

Ну и полнейший орг@зм был, когда он сделал ей предложение. Вера решила, что это прекрасный финальный аккорд блистательно разыгранной пьесы, и оборвала ее.

Прошла неделя, другая – и вдруг на тебе: Вера вспомнила, что Геннадий сделал ей официальное предложение… А ведь у нее все вроде бы есть –и деньги, и красота, но нет только надежного плеча, на которое она могла опереться в трудную минуту, нет по-настоящему любящего ее человека.

"Чего же я думаю, дура! " — И она попросила Людмилу передать Геннадию, что согласна стать его женой. Та понеслась с радостной вестью к своему приятелю. Тот, однако, потребовал объяснений. Людмила не видела смысла что-либо скрывать и подала всю ситуацию как розыгрыш.

Но Геннадий увидел здесь нечто иное – ему платили за любовь как обычной проститутке.

— Ну и чем дело-то кончилось? –нетерпеливо спросил я примолкшую Людку.

— Представляешь, он ТАКОЙ ЖЕНЩИНЕ – ОТКАЗАЛ. – И после паузы в сердцах сплюнула: — Придурок…