и он еще все когтил случайно и намеренно. Поэтому назвался: Лапа-Тяпа.

Через год появился второй котик, сфинкс, и был он очень неравнодушным, до[дал]бывался, что твой гопник из Выхино, до всего мало-мальски интересного. Поэтому сначала был назван "Фторой" — это как бы "маламанто" из слов "Фтор" и "Второй", т. к. фтор жутко реактивен сам по себе, и вообще после йода мой любимый галоген. Имя не прижилось — а вот имя "Галоген", Геша, вполне ему зашло, потому что он так и остался, ну, реактивным; химики поймут шутку.

Третий кот, как ни странно, опять сфинкс, появился спустя еще пару лет, и его пришлось спасать из самолета, которому задержали вылет на сутки, и заводчица в панике звонила мне, чтобы я его спас. Я его спас. Не очень хочу вспоминать, чего это стоило, выгрузить животное из самолета, стоявшего в очереди на вылет под всеми парами.

Покупатель из Штатов от него, в итоге, отказался в последний момент. Я был против его оставлять, но за неделю Алиса успела к нему привязаться, и в итоге третий кот тоже остался у нас. Она назвала его "Масенький", а я его звал "Мелкий [ман]дюк".

Лирическое отступление: Пользуясь тем, что паспорт оформлял именно я, вписал в него имя: Mali Peace Duke, за что огребал потом несколько месяцев; но в Словении паспорта котов номерные, с фото и с наклейкой от чипа, поэтому меняются сложно. В итоге он так и остался "Мелкий [ман]дюк".

И вот в итоге сидим как-то в клинике, а там животных вызывают на прием по громкой связи, что-то типа "Рекс, доктор Шушпанчик ожидает вас в кабинете №6".

Как вы уже догадались, юная девушка на ресепшне ничтоже сумняшеся объявила по громкой связи: "Мелкий [ман]дюк, вас ожидают там-то". Да еще сочно так произнесла: "Мали [ман]дюк…"

В общем, учитывая, что словенский и русский, в общем-то, схожи, хотя и гораздо меньше из всех языков славянской группы, и предыдущие пара поколений так или иначе понимают русский, впервые воочию наблюдал разницу менталитетов: все сотрудники 40+ лет клиники затряслись в беззвучном смехе, младшее же поколение словенцев так и не поняло, в чем прикол.

со стола еду для баклана норма, но один паразит превзошёл все возможные пакости. Уселся высоко на крышу над столом, выставил зад и очень долго метился. В нас не попал, а на стол сподобился.

Спрашивают.

"Орлан — символ Америки.

Баклан — символ кого?"

Америка — что.

Если рассуждать в категориях "кого", то у психологов есть идиотский вопрос для детей: "С какой зверюшкой ты себя ассоциируешь? "Ответишь серьёзно, упекут. Ответишь ради ответа, как баклан трапезу "украсят". Посмеёшься, обидятся.

Мир пора разделить на лесничества/заповедники и помещать на герб лесничества/заповедника исчезающий в нём вид, который особенно важен для экосистемы. Из серии: "Кто нашу утку в суп пустит, будет неделю санузел до потолка драить. "

Бакланы умные. К нам в Латвии на высокий этаж они очень серьёзно прилетали за предложенной им едой, а не тырили, что где плохо лежит.

Латышские бакланы суровы. Балкон с жратвой не забывают. Иногда кажется, что они от ужаса кричат, смотря на происходящее, или по морякам погибшим на Балтике до сих пор плачут.

Шиза? А не шиза тупым психологам заваливать детей идиотскими вопросами и рисунками? Психологинь в штатах школ больше медсестёр с тонометрами, и на 10 гуманитарных барышень, "разбирающихся в мотивах поведения", дай Бог, одна с признаками медицинского образования.

В советской школе мы знали ареалы некоторых видов животных и птиц, и смотрели на карты разных видов. Кто-то запоминали особо изысканные названия, кто-то не очень, но месторождения полезных ископаемых надо было рученьками на контурные карты вписывать.

Недавно один на нары загремел за то, что публично озвучил систематизированную не им и публично доступную информацию о месторождениях.

Но это лирика.

Не уверена, что балтийские и хорватские бакланы разные по виду. Внешне — крупные, достаточно жирные и наглые особи, но хорватские ржут, прут и гадят, а латышские сурово требуют жратвы и помечают балконы, где их обидели. На нашем, к слову, не гадили.

Бакланы — это "лакмусовая бумага" обстановки в целом. В Хорватии у местных всё в норме. Климат теплый, туристы всегда будут. В Латвии не до смеха. Там бакланы как кони Буденного перед боем.

Баклан не символ, баклан — зеркало обстановки.

проблема, когда авторы картины захотели показать крайнюю истощённость коров на колхозной ферме. Ведь в те отчаянно-скудные времена, о которых рассказывает картина, с кормами в деревнях было очень плохо. Сплошь и рядом бурёнки от хронического недоедания так ослабевали, что даже не могли стоять на ногах.

Вот эту запредельную истощённость животных и требовалось теперь продемонстрировать на экране. А как? Морить голодом вполне благополучных коров, чтобы довести их до соответствующей кондиции? Долгий и весьма жестокий процесс. Тогда появилась идея сымитировать ситуацию. Рогатых "актрис" угостили изрядной порцией водки.

Внешний результат получился именно такой, какой требовался. Пьяненькие бурёнки стали шататься, некоторые, не в силах удержать равновесие, заваливались на бок прямо у себя в стойлах. Теперь оставалось лишь снять как деревенские бабы и девчата (артистки, играющие эти роли) их пытаются поднять. Кадры получились очень убедительные.

Однако съёмочный процесс (по понятным причинам делали только единственный дубль) едва не испортил один из парнокопытных исполнителей. Порция спиртного досталась среди прочих и молодому бычку, но на него зелье оказало несколько иное действие. Одурманенный градусом "парень" вместо того, чтобы шататься и падать, вдруг пришёл в возбуждённое состояние и стал не только прыгать-бегать, но даже наскакивал на некоторых коров с явно фривольными намерениями. Чтобы спасти насыщенную драматизмом сцену, раздухарившегося телка увели в другое помещение, а чтобы он там не наломал спьяну дров (даже в прямом смысле слова) присутствовавший на съёмках ветеринар, который контролировал процесс спаивания бурёнок, чтобы слишком не перебрали, вынужден был сделать животному укол, предварительно наполнив шприц снотворным.