это.

Вот представьте себе картину: Северная Атлантика, бескрайний океан спокоен и ленив, и среди ледяных волн плавает буй, на котором стоит старинный телефон и бесконечно звонит. Кристально чистый воздух разносит на несколько кабельтовых эту леденящую душу трель, эту мольбу о помощи. На другом конце провода… на глубине 60 метров… 28 человек очень надеются, что кто-то услышит этот звонок, поднимет трубку и спасет их. Это был звонок длиною двое суток. И ценою в 28 жизней. Вам интересно? Итак, обо всем по порядку.

В начале XX века в Соединенных Штатах Америки строились подводные лодки серии S. Их было выпущено 36 штук. Для своего времени это был вполне удачный проект. Некоторые субмарины серии S дожили до 40-х годов и даже принимали участие во Второй мировой войне — барражировали в районе Алеутских и Соломоновых островов в Тихом океане.

На палубе субмарины под номером S-1 был оборудован цилиндрический ангар. В нем размещался сборно-разборный биплан Martin MS-1. Но дальнейшие испытания не показали никаких достоинств подлодки в комплекте с гидросамолетом, и эксперименты в этом направлении прекратили. Моряки попозировали на его фоне для потомков, и его отправили в утиль.

Субмарина — героиня рассказа носила номер S-5. Она была спущена на воду в 1919 году, а в августе 20-го приступила к ходовым испытаниям.

Проверка всех систем и механизмов проходила в Северной Атлантике, недалеко от мыса Делавэр. Все шло своим чередом, экипаж привыкал к своему боевому кораблю и четко выполнял приказы капитана. Все задачи были выполнены, и остался только последний экзамен — экстренное погружение.

Капитан корабля Чарльз Кук дал команду на погружение. При этой команде самое главное — не забыть закрыть клапан главной вентиляционной магистрали, которая снабжает подлодку наружным воздухом. Но старшина, который заведовал этим клапаном, то ли замешкался, то ли растерялся, то ли думал о чем-то сухопутном и приятном.

И он не успел его закрыть. Случилось cтрашное: одновременно во все отсеки лодки через систему вентиляции мощным потоком хлынула вода.

Пока все нужные клапаны не перекрыли, лодка набрала много тонн воды и легла на дно. Больше всего пострадал носовой отсек с торпедными аппаратами — он был полностью затоплен. Глубина в том месте оказалась небольшой — всего 60 метров, но это мало добавляло оптимизма. Потому как подать радиосигнал бедствия через толщу воды тогда было технически невозможно. Экипаж прекрасно понимал, что их никто и никогда не найдет на этом богом забытом дне у мыса Делавэр.

Вы не знаете, есть ли в английском языке аналог фамилии Кулибин? Ну, если есть Мистер Been, почему бы не быть мистеру Cool-i-Been-у. В общем, в экипаже субмарины S-5 нашелся свой Coolibeen. Вероятнее всего это был либо радист, либо электрик. Он нашел длинный кабель, подсоединил его к корабельному телефону, прикрепил телефон к сигнальному бую и отправил его на поверхность. Вот так в открытом океане раздался обычный телефонный звонок. Ледяные хрустальные волны, и над ними леденящий душу "др-р-р-р-ринь!".

Телефонный сигнал "Спасите наши души! " раздавался долго. Очень долго.

Десять часов. Для людей, запертых на глубине, каждая минута тянется как вечность. Проблема усугублялась тем, что тот район был малосудоходным, и телефонный СОС могли услышать только чайки да альбатросы. И тогда капитан, носящий замечательную морскую фамилию

Кук, принял очень важное и волевое решение. Если говорить по-русски, то он решил поставить свой корабль "на попа". Глубина — 60 метров, а длина подлодки — 70, а это значит, если удастся поставить ее вертикально, носом на грунт, то кормовая часть будет выдаваться над водой. А это уже кое-что — такой "поплавок" трудно не заметить.

Идея, конечно, очень рискованная. Главная опасность при таком маневре

— это кислотный электролит из аккумуляторов, который может разлиться и своими ядовитыми парами отравить людей. Но экипаж поверил своему капитану. Сообща офицеры и механики разработали подробный порядок действий для каждого моряка, и оставалось только надеяться на точный расчет и слаженность действий всей команды.

И вот раздалась неслыханная до сих пор в морской практике команда:

"Приготовиться к всплытию кормой! "Стальная сигара подлодки плавно пошевелила кормой, та стала подниматься… и через несколько минут субмарина уже стояла практически вертикально, с небольшим наклоном, мягко опираясь носом на грунт. Вы представляете, что в это время творилось внутри? Тонны воды хлынули в носовые отсеки, сметая все на своем пути. Стоявшие наготове моряки выдернули за руки последнего моториста и с трудом успели задраить люк, ведущий теперь уже вниз.

Экипаж собрался в кормовом отсеке-поплавке. Живы были все. А над океаном продолжал раздаваться одинокий и печальный телефонный звонок…

Он пугал пролетающих мимо чаек и проплывающих косаток почти двое суток.

И тут подводникам несказанно повезло — по удачной случайности неподалеку проходил военный транспорт "Алантус".

Сначала вахтенный увидел на поверхности огромный буй удивительной конструкции с торчащими винтами, а потом услышал звонок телефона.

Тогда матрос решил, что сходит с ума.

Когда моряки "Алантуса" подошли на шлюпке, один из них снял трубку и спросил: "Алло, а что это за судно? "

Ему ответили: "Американская субмарина S-5"…

Матрос с трубкой был крайне удивлен, растерян и обескуражен, но вслух сказал совсем другие слова (матерно-морские), а потом ничего лучше не придумал, как спросить: "Куда вы направляетесь? "

На что получил шикарный американский ответ: "Прямо в ад! "

В этот день ни черти в аду, ни ангелы в раю так и не дождались 28 человек, уже внесенных в их списки. Командир подлодки и моряки

"Алантуса" нарушили все их планы. Подводники были спасены. Последним свой корабль покинул капитан Кук. Этот отважный и смекалистый офицер спустя 20 лет станет командиром линкора "Пенсильвания" и вместе с ним переживет воздушную атаку японских камикадзе в Пёрл-Харборе После войны Чарльз Мейнард Кук-младший дослужился до звания адмирала и был назначен командующим 7-м американским флотом в Тихом океане.

одному из нас, Вовке, вдруг приходит гениальная идея: "Товарищ прапорщик, а может мы две выкопаем по 1 на 1 на 1?". Ну, думаем, сейчас выебнут нас за инициативу. Но нет, прапорщик отвечает: "Хорошо, копайте две".

Вроде бы всё окей, начинаем копать. Но наш умник Вовка не унимается и, уже с серьезной мордой лица, выдаёт: "Две, но по 2 на 2 на 2. Это армия, здесь инициатива [дол]бет инициатора, а всех умников уже не раз встречали". Тут уж я начинаю потихоньку хуеть. Логики в его словах не было никакой, но в армии и логика, как выяснилось, вещи несовместимые.

Пока мы все тут ох[рен]евали с этих "инициатив", подошёл еще один сослуживец и добавил масла в огонь: "Две по 2 на 2 на 2, а потом одну закопать". Вот тут меня совсем вынесло. Какого х[рена]? Зачем вообще копать две, а потом одну закапывать? Но решаю молчать — меньше скажешь, меньше шансов, что прилетит. Все начинают спорить, кто-то ржёт, кто-то реально пытается понять, что делать.

В итоге, пока мы пытались разобраться, кто будет копать и что именно, прилетает командир. "Что за х[ер]ню вы тут устроили? Две ямы 2 на 2 на 2 копать будете! "Мы все — в осадок, ведь всё, что мы обсуждали, до сих пор остаётся загадкой.

Под конец дня, когда мы всё-таки справились с задачей (если это можно так назвать), кто-то снова начал умничать: "Ой, не так, копаем две по 2 на 2 на 2, потом одну закапываем, если закопали не ту, выкапываем снова". Тут я чуть лопату не выронил — вот это был реальный пи[c]ец! Но не успели мы все обдумать эту чушь, как опять прилетел прапор и сказал: "Хорошо, пусть будет две ямы 1 на 1 на 1, но размером 2 на 2 на 2".

Так и живём. В армии даже простая задача может обернуться в бесконечный цикл абсурда, и тебе остаётся только копать и закапывать, пока кто-то не решит, что хватит этой х[ер]ни на сегодня.