"Урок на крыше"

Сентябрь 1982 года. Школьный турслёт, костры, палатки и… первая сигарета. Юра, Володя и Коля Овечкин, семиклассники из 7-го "А", стояли за соснами, сжимая в пальцах дымящиеся "Космосы".

— Ну как? — спросил Коля, стараясь не кашлять.

— Горько, — сморщился Юра.

— Зато теперь мы не лохи, — важно заявил Володя.

На самом деле они просто повторяли за Димой и Андреем, главными хулиганами класса. Те курили уже год, а то и два. Но родителям, конечно, знать этого не следовало.

Однажды мама Володи, застигнув его в прихожей, резко наклонилась и понюхала воротник водолазки.

— Ты куришь? — прямо спросила она.

— Нет!

— Володя сделал круглые глаза.

— Это другие ребята курили, я просто рядом стоял…

Классическая отмазка. Но материнский взгляд говорил: "Я тебе не верю".

В начале октября троица решила подняться на крышу двенадцатиэтажки у магазина "Лада". День выдался серым: свинцовые тучи, моросящий дождь, слякоть под ногами.

— Пойдёмте наверх, — предложил Коля.

— Там ветер, высота… и никто не увидит, если покурим.

Они забрались по чёрной лестнице, вышли на плоскую кровлю и замерли. Отсюда весь город был как на ладони — серый, дымчатый, но бесконечно красивый.

— Вот это вид! — восхитился Юра.

— Джины "Монтана", аха-аха, кроссовки "Ботас", аха-аха! — запел Коля на мотив известной песни "Арабесок".

И тут небо взорвалось.

Ослепительная вспышка — и через долю секунды оглушительный треск, будто кто-то разорвал небо по шву. Молния ударила буквально в паре десятков метров от них.

Коля стоял напротив Володи, и в синем свете разряда его лицо стало жутко-бледным, волосы встали дыбом. У остальных — то же самое.

— ВАУ! — выдохнул Юра.

Но через секунду их охватила животная паника.

— ВАЛИМ ОТСЮДА!

Они рванули к люку, спустились на чердак и несколько минут просто дышали, пытаясь прийти в себя.

— Вот это да… — прошептал Володя.

— Молния… ПРЯМО РЯДОМ… — Коля всё ещё дрожал.

— Ладно, — Юра твёрдо поднял голову.

— На крышу в грозу — больше ни-ни.

После этого случая троица курила ещё пару раз — скорее по инерции. Но интерес быстро угас.

— Володя Пожедаев и так занимался спортивной акробатикой — ему вредные привычки были противопоказаны.

— Коля Овечкин иногда баловался, но без фанатизма.

— Юра и вовсе бросил — сказалось впечатление от того удара. В армии, правда, снова начал курить, но после дембеля сумел прекратить.

Но главное — они навсегда запомнили этот урок.

Эпилог

Спустя годы, встречаясь во дворе "Лесенки", они иногда вспоминали тот день.

— Помнишь, как у нас волосы дыбом встали? — смеялся Володя.

— Ещё бы! — хмыкал Коля.

— Природа нам тогда ясно дала понять: "Мужики, вы идиоты".

И все дружно смеялись, глядя на хмурое небо.

Мораль: Иногда, чтобы понять, что ты на грани глупости, нужно, чтобы в тебя почти ударила молния.

(Но лучше учиться на чужих ошибках.)

На первом курсе морского училища мы, бритоголовые "плафоны", получили приказ отремонтировать и привести в надлежащий вид жилые помещения, доставшиеся нам от недавно выпустившегося пятого курса. Помещения эти представляли собой длинную череду четырёхместных комнат. Американские морские пехотинцы назвали бы их отвратительным американским

Конец 90-х. Мне 26, а дочке знакомых Кате 11... Мы с ней часто общались, она симпатичная, настоящая женщина — бывает такое, когда девочка с детства — Женщина — никакой угловатости, чувство достоинства, хитрая улыбка. Ей тоже льстило внимание взрослого, пусть и шутливое... Чё-то у неё тройки стали появляться в школе... Ну я полушутливо, при одобрении родителей, пообещал дождаться её 18-тилетия и жениться при условии, что будет хорошо учиться... Тройки сразу пропали... Я честно за ней ухаживал — конфеты, шоколадки, мороженое...

Сидим утром в субботу с её родителями на кухне, чайком лечимся. В "затуманенном" стекле кухонной двери появляется проснувшаяся Катя.

Прижимается носом к стеклу — этакий пятачок...

Катя: Здравствуйте, родители... Дима, приветик!

Наташка, мать: Здравствуйте! Ну?

Катя: Чаю хочу...

Наташка: Заходи и делай.

Катя заходит... Сонная, в одной маечке, отнюдь не длинной...

Наташка, давясь смехом и чаем: КАТЯ!!! ЭТО ЧТО ТАКОЕ??? ДИМА ЖЕ!!!

Катя, спокойно-сонно, хитро-рассудительно: НУ И ЧТО? ОН ЖЕ ВСЁ РАВНО НА МНЕ ЖЕНИТСЯ...

Был в одном университете такой преподаватель — Лиходеев Николай Палыч. Очень тихонький и примерный старичок, на студентов не pугался, двоек не ставил, помирать, впрочем, к вящей радости обучаемых, тоже не собирался. Все его всячески любили, холили, лелеяли и даже по-дружески при встрече толкали в грудь. Но однажды его один кадр просто-таки довел. Не помню, какой он у нас предмет вел, но сидел тот нерадивый деятель на последней парте, и постоянно мучил бедного старичка ехидными комментариями к месту и не очень. И вот.

Старичок этот говорит:

— Сейчас будем решать одну из моих любимых задач...

— Ваша любимая — наша ненавистная.

— Да откуда Вы знаете? — кротко так удивляется старичок.

— Мы же ее еще не решали. Может, она Вам понравится.

— Не может, — отвечает этот гад, — все, что нравится Вам, мне ненавистно.

Препод ехидно задумался.

— Вы уверены? — спросил он после паузы.

— Да, — нагло сказал студент.

— Абсолютно?

—!!! Абсолютно!!!

— Тогда, молодой человек, — горестно пожал плечами препод, — Вы пе[тух]...

Вот это был фурор! После этого старичок был месяц, наверное, народным любимцем.

Возвращалась поздно вечером домой с работы. Села на конечной и уснула, а проехать нужно было всего пару остановок. Проснулась от того, что кто-то активно меня тряс, открываю глаза, а это водитель. Стоит с сигареткой в зубах да говорит: "выходи, красавица, приехали уже". Я начинаю осматриваться и понимаю, что привез он меня на другую конечную в другом конце нашего города. У меня паника, я в слезы и давай ему объяснять, что уснула, что мне теперь пешком идти через весь город, так как денег нет. Он посмотрел на меня, вздохнул и позвал к себе в кабину. Я сначала насторожилась, а потом поняла, что выбора то у меня особо и нет, да и пошла. Он закурил, посмотрел на меня и спросил куда едем, а затем вообще достал из бардачка какой-то сверток, в котором, как оказалось, были бутерброды, и угостил меня. Так и ехали мы рассматривая красоты ночного города, я жевала бутерброды, а он курил, и почти ничего не говорили друг другу. Он высадил меня у моего дома и пожелал доброй ночи, но самое главное, он напомнил мне, что добрые люди все еще существуют.