Вот буквально на днях ехал в универ. 8 утра. Час пик. На остановке привычная толпень, жадно смотрящая на поворот, из-за которого должен появиться заветный троллейбус. А вот и он, забитый по самое не балуйся... Народ подваливает к дверям, осознавая, что уедут немногие...

Рогатый с трудом шипя открывает дверь и с выплевывает одного чела. Его место тут же занимает человек пять и еще несколько забуриваются в течении последующих 3-4 минут, борясь с закрывающимися дверьми. Сказать, что очень тесно — это ничего не сказать. Мысль о том, чтобы достать проездной или хотя бы пошевелиться расценивается как самое глупое, что можно придумать. И тут на передней площадке... не поверите... кто-то заиграл на баяне! Всю дорогу до родного ЧувГУ с трудом пытался рассмотреть того, кто с усердием исполнял "Прощание Славянки", "На поле танки грохотали..." и другие до боли знакомые мелодии...

Общежитие физфака Дальневосточного университета. (Пояснение для жителей центра — г. Владивосток). Утро 8 ноября. (Пояснение для молодежи: 7 ноября — сов. праздник, повод для одной из самых глобальных пьянок, а 8-е — рабочий день). 8 часов утра, обстановка в пояснениях не нуждается — кто представляет, тот представит, а так — это неописуемо. По длинному коридору, куда выходят двери комнат, движется декан, пришедший с комиссией (как будто непонятно, почему никого на занятиях нет!). Примерно посреди коридора в позе морской звезды лежит спящий студент — правда, в коридоре только верхняя часть туловища, нижняя — в комнате, но проходить неудобно. Декан останавливается и с брезгливым выражением пошевеливает студента носком ботинка. Студент просыпается, фокусирует мутный взгляд на ботинке, потом на ноге, выше, выше — на лице, узнает... И пытается уютно свернуться калачиком, недовольно ворча:

— [м]лядь... Декан... И приснится же такое...

Рассказал пожилой преподаватель-филолог. Дело было давно, еще при Советском Союзе, но это и не важно.

Работал он в приемной комиссии — проверял вступительные сочинения.

Попадается ему хорошее добротное сочинение с цитатами и без ошибок. Он ставит "пятерку", хотя не без любопытства замечает, что работа корейского абитуриента. Через несколько работ ему попадается точь-в-точь такая же отличная работа другого корейского абитуриента написанная также без ошибок. Но работы слово-в-слово повторяют друг друга.

Вывод конечно же один: откуда-то списали. И ставит обоим "двойки".

На апелляцию приходят оба товарища и объясняют на ломаном русском: "Не списали — выучили"... Преподаватель посадил обоих в разные концы аудитории и они при нем повторили "подвиг", написав на чистом русском несколько страниц непонятного им текста.

Пришлось реабилитировать обоих до "пятерок" за усердие и старательность.

Была у нас в универе преподавательница литературы, которая под старость лет, как и многие пожилые люди, стала потихоньку впадать в маразм.

Как-то заболела эта старушка прямо посреди сессии, а так как одному из курсов срочно надо было закрыть зачётную неделю, декан созвонился с ней и договорился, что кого-нибудь с зачётками пришлёт прямо к ней домой. Снарядили одного парня, вручили ему пакет с зачётками и отправили в путь — благо жила эта преподавательница прямо напротив вуза.

Через некоторое время чувак этот возвращается, в зачётках пусто.

Рассказывает. Пришёл, долго-долго звонил в дверь, ни слуху ни духу. Начинает стучать уже; старушка из-за двери, очевидно, забыв, что к ней должны прийти, вредным подозрительным голосом интересуется, кто это там. "Да это же Такой-то такой-то, Ваш студент! " — объясняет парень, на что, ни секунды не задумавшись, старуха отвечает: "Раскольников тоже был студент", — и не открыла...