Вот все говорят: -Волга, Волга! А у нас тут половина жителей г о д а м и на берег не ходит. Ну Волга, ну и что? Вона она, в акошке.
Сейчас подумал, а ведь и я уже года три-четыре на берегу не был. Это ж метров четыреста с горы спускаться! А занавеску отодвинул — и вона она, тикёт. То ли дело — раньше: надо труселя постирать — пожалте на берег; надо рыбы — бери удочки. Ополоснуться после трудового дня — дорога протоптана. Оторвалися мы от природы. Забыли, как правильно жёппы лопухами вытирать нужно. Ну ничо! Вот на днях вымырнет из-за Солнца астероид 3 ай/ АТЛАС — ужо будет нам!)) |
Новые истории от читателей | ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
- вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Читаю тут семейную хронику семьи Багровых, и диву даюсь: куда только смотрят наши кинематографисты, если в упор не видят таких потрясающих сюжетов!
Семьёй Багровых, как известно, Сергей Тимофеевич Аксаков обозвал собственную семью, — выдал семейные воспоминания за вымысел, чтобы не думали, что он потехи ради разбалтывает семейные тайны.
Пошла на свидание с сайта знакомств. На фото мужчине было лет 30, вполне себе симпатичный. На свидании встречает меня мужик лет сорока, причем не лучших сорока, с небольшим лишним весом и щетиной. Я мысленно дергаюсь, но решаю вежливо отсидеть хотя бы минут двадцать, дабы хрупкую мужскую психику не травмировать.
Подхожу, здороваюсь. Он улыбается и отвечает, демонстрируя желтые зубы, скол на переднем, отсутствие клыка и ЗАПАХ. Сука, я стою от него в метре, мы на улице, я прячу уши в шарф от ощутимого ветра, и несмотря на все это, отчетливо чувствую его вонь. Я дергаюсь уже откровенно, разворачиваюсь и иду обратно. Мужик сначала идет следом, пытаясь выяснить, что не так, потом начинает орать мне оскорбления. У меня от шока и отвращения буквально слов нет, иду, молчу, надеюсь, что этот пи[c]ец сейчас закончится.
Шел он за мной метров триста по широкой пешеходной улице, во всю глотку крича, какая я умалишенная шлюха. Отстал только после того, как я зашла в магазин с сувенирами. Постоял под дверью минут пять и ушел. Удаляю приложение на хрен, еще одного такого не переживет уже моя психика.
Все, что нас не убивает тотчас, убивает понемногу, незаметно.
Убивает нашу доброту и доверчивость.
Нежность и искренность. Открытость, щедрость, ясный взгляд и мягкое сердце…
Обман, предательство, низость, неблагодарность, жестокость, несправедливость могут не сразу убить.
А по капле, по капле…
Стерпим, выдержим, рана
Сказ про одуриновые камушки и царскую мудрость
В некотором царстве-государстве народ подсел на одуриновые камушки. Растолчёшь такой в блестящий порошок — и на душе сразу праздник: смех звонкий, всё по плечу. Радость была яркая, да только короткая, словно искра — вспыхнет и погаснет.
А расплата подкрадывалась неспешно: год за годом тупела голова, слабела воля. Замечали это не сразу — будто песок сквозь пальцы, утекала сила.
А уж как расхваливали одурин повсюду! И на заборах красовался, и в песнях звенел. Кто не нюхал — тех за чудаков считали, белых ворон.
Прозрел мудрый Царь и задумал запретить всю рекламу. Только объявил — поднялся шум по всему царству.
Сбежались негоцианты, что на торговле порошком богатели: "Батюшка-Царь! Наши картинки — просто украшение! Никто силой не заставляет!".
Царь бороду погладил, глаза прищурил: "И то верно. Коли украшение — зачем золото на ветер пускать? Объявляю вашу рекламу делом пустым. Сэкономите целые состояния!".
Так негоцианты и онемели. Не возразишь же против царской "заботы", не признав, что их "невинные картинки" — та самая приманка, что заманивала народ в кабалу, где радость в долг брали, а расплата на всю жизнь оставалась.