А вот послушайте историю про день рожденья.

Месяца три тому назад в одной маленькой, но гордой страховой компании приключился юбилей у директора. 50 лет — цифра красивая и, с какой стороны ни посмотри, замечательная. Вроде и солидно, и сил радоваться жизни ещё хоть отбавляй.

Поскольку юбиляр был человек компанейский и с пониманием, сотрудники решились его разыграть. За полчаса до прихода шефа на работу страховщики выпросили у охраны ключи от директорского кабинета и внесли туда огромный торт. Но не просто торт, а торт с секретом — он был накрыт большой стеклянной крышечкой, стоял на большом деревянном ящичке, а на самом ящичке имелась красная кнопочка. Если нажать на ту кнопочку, крышка раздвигается, и страховой агент, который прячется в ящике, с размаху шмякает директору торт прямо в лицо. Такой вот нехитрый розыгрыш. Новая рубашка для директора была уже приготовлена, второй торт стоял в холодильнике — так что пострадавших в этой истории не должно было быть.

Однако случилась маленькая неприятность. Секретарша Оля, закрывая директорский кабинет, так нервничала, что случайно уронила связку ключей на свою туфлю. Нога в туфле непроизвольно дёрнулась — и ключи полетели прямиком в щель между дверью и полом. Через мгновение ключи оказались в кабинете директора, причём вне досягаемости руки или швабры.

Представляете ситуацию, да? В ящике томится скрюченный страховой агент, который не может вылезти без нажатия кнопочки, а войти в кабинет невозможно, потому что единственные ключи — на полу в этом же кабинете.

Как быть?

Испуганные страховщики побежали к охране — нет ли запасного ключа?

Охрана развела руками — ключа нет, с отмычками обращаться не обучены, но дверь выломать поможем. Тут же собрался консилиум — выламывать дверь или ждать разрешения директора? Решили — выламывать. Если агент просидит в ящике полчаса или больше, он определёно задохнётся или потеряет сознание, поэтому нечего ждать чьих-то указов, надо спасать жизнь.

Двое дюжих охранников и самый крепкий страховой агент принялись ухать всем телом в дверь. Но вот незадача — дом был сталинский, и дверь была мощнейшая, основательная, из лучшего дуба, так что трое здоровых мужиков после пятиминутной борьбы лишь намяли себе бока. Напряжение нарастало.

— Что ж делать-то?! Может, замок выпилим? — предложил один из страховщиков.

— Не успеем.

— Да, не успеем. Нужно быстро.

— Эврика! "Сияние" все смотрели? Топор сюда, топор!

Топор, как ни странно, у охраны нашёлся. И вот картина — могучий охранник, свирепо вращая глазами, стал крушить топорищем дубовую дверь с табличкой "Директор". Всё это происходило под кровожадные вопли сотрудников:

— Давай!

— Ломай сильнее!

— Круши! Бей изо всей дури!

В этот момент в офис, наконец, вошёл опоздавший директор. Минуты две, потрясённый, он наблюдал жуткую сцену, достойную какого-то ведьминского шабаша. И только потом его заметили, причём по очередной случайности первым это сделал охранник с топорищем — свирепый, с потным и красным лицом:

— Доброе утро, Михаил Николаич. С днём рожденьица. А мы — видите — как раз Вас дожидаемся...

Директор медленно стал сползать на пол...

Возвращалась поздно вечером домой с работы. Села на конечной и уснула, а проехать нужно было всего пару остановок. Проснулась от того, что кто-то активно меня тряс, открываю глаза, а это водитель. Стоит с сигареткой в зубах да говорит: "выходи, красавица, приехали уже". Я начинаю осматриваться и понимаю, что привез он меня на другую конечную в другом конце нашего города. У меня паника, я в слезы и давай ему объяснять, что уснула, что мне теперь пешком идти через весь город, так как денег нет. Он посмотрел на меня, вздохнул и позвал к себе в кабину. Я сначала насторожилась, а потом поняла, что выбора то у меня особо и нет, да и пошла. Он закурил, посмотрел на меня и спросил куда едем, а затем вообще достал из бардачка какой-то сверток, в котором, как оказалось, были бутерброды, и угостил меня. Так и ехали мы рассматривая красоты ночного города, я жевала бутерброды, а он курил, и почти ничего не говорили друг другу. Он высадил меня у моего дома и пожелал доброй ночи, но самое главное, он напомнил мне, что добрые люди все еще существуют.

Эта реальная история произошла в конце 80-х годов в разгар борьбы с трезвостью. В одном винном магазине из подсобки каждую ночь исчезало по несколько бутылок водки из ящиков. При этом дверь в подсобку была закрыта и опечатана. Оставалось только маленькое вентиляционное отверстие, прикрытое скромной решеткой и выходяшее на улицу. Но так как это окно было настолько маленькое, что человек через него попасть в подсобку не мог, то на него не обращали внимание. Когда убытки от этих краж стали ощутимые, обратились в милицию. Сыщики решили устроить засаду. В первый же вечер вор попался. Им оказался шестилетний мальчишка, с трудом пролезавший через это окно. На улице его поджидали еще несколько таких же сверстников.

Сыщики сперва предположили, что их на кражу посылали родители. Но истинные мотивы кражи шокировали всех: содержимое бутылок дети выливали (они не знали его ценности), бутылки сдавали, а на вырученные деньги покупали мороженое и ходили в кино...

Есть у меня студентка-первокурсница. Окончила гимназию с английским уклоном с золотой медалью. Второй язык у нее был французский: знает его неплохо. Договорились с ней, что на пары ходить не будет: нечего ей там делать с остальным первым курсом. Но для приличия будет два раза в семестр приходить сдавать резюме пройденных уроков.

Подходит сегодня непосредственно перед парой у лингвистов на четвертом курсе. Те тоже неплохие студенты, но только полгода учат французский.

Просится сдать. Я ей говорю, что пока поднимаемся с 4-го на 6-й по диагонали здания, может рассказывать. Вот идем мы по коридорам — гутарим по-французски. Она рассказывает — я уточняю, спрашиваю. Походим к аудитории, там уже студенты ждут. Она рассказывает. Запускаю студентов, и заходим сами. Она продолжает рассказывать. Студенты вначале шумят, потом затихают и прислушиваются.

Пару минут мы побеседовали. Я с чем-то не соглашаюсь. Студентка возражает, потом мне удается переубедить ее, и она соглашается с моим мнением. В общем, беседа проходит оживленно, непринужденно и по-французски. Причем, я специально играю на публику, заставляя ее говорить как можно больше и активнее. Наконец, я ее отпустил.

Студенты:

— А кто это?!

— Да... так. Двоечница с 1-го курса. Долги сдает.

— Двоечница!!! С ПЕРВОГО курса???

Задумались…

У друга была догиня. Красивая такая... и умная. И родилось у нее... пять прикольных "догинят"!!! Когда им было примерно недели две, я пришла на них посмотреть.

ПРИКОЛЬНЫЕ!!! Мелкие такие, пищат чего-то. Догиня не рычала, хвостом виляла, но между нами встала и мягко меня отпихивала попой. А я чего? Я намеки понимаю... "Нечего глазеть", угу.

Прошел месяц... Они подросли, активные такие, здоровые, бегают, лают, довольные и счатливые!!! Правда, все, что видят, сносят на своем пути. А где же их, собственно, мать?

... Мать в этот момент судорожно пыталась найти убежище на диване, выпучив глаза и всем телом прижавшись к стене, преследуемая своими чрезвычайно любвеобильными дитёнышами, для которых диван — оставался единственным, пока непреодолимым рубежом.

Хозяин:

— Герд... ну как тебе не стыдно-то? Ну ты же МАТЬ!!!

Ответом был лишь печальный вздох...