была такова:

Хозяйка дачи – Ольга, отмечала на своем участке день рождения и собрала в домике всех своих огородных соседей. Даже Степана — ближайшего соседа, который когда-то украл у Ольги тачку и объявил ее своей (доказать обратное не получилось, но осадочек остался) да, хрен с ней с тачкой — худой мир, лучше доброй ссоры. По началу все шло неплохо, немного выпили, закусили, слово за слово, но тут, ни с того ни с сего хозяйка схватила со стола электроплитку (слава Богу холодную) и нанесла ей удар Степану по голове. В результате: подозрения на сотрясение мозга и гематома на лбу.

Степан – отставной военный, орал как резаный, что так дело не оставит, что эту "бешеную с@ку" нужно изолировать от общества, а ее участок отдать ему (если уж не весь, то хотя бы до кустов)

Потом взяли показания у самой виновницы торжества, после чего милиция долго ржала всем околотком, а оторжавшись, посоветовала Степану приложить холодное ко лбу, помириться с соседкой и идти домой, тем более, что все остальные гости в момент удара моргнули и не успели заметить кто кого ударил и вообще не уверены, что Степан пришел на день рождения без шишки. Вот насчет подарка, точно помнят — не было у него подарка, но была ли шишка – это еще вопрос…

А началась эта история с моей мамы.

Маме из Америки, от непонятного отправителя, пришла маленькая посылочка.

Обрадовалась, развернула, а там…килограмм картошки и ни письма, ни записки.

Хотела выбросить, но принесла домой

Через пару дней маме позвонила старинная подруга из Америки и сказала, что — это ее рук дело. А в посылке самая лучшая в мире семенная картошка.

Только посылать такое было нельзя – это чуть ли не федеральное преступление, вот и пришлось отправить с незнакомого адреса и даже без записки.

Дачи к тому времени у нас уже не было и мама с легкой руки передарила заморскую картошку подруге Ольге – заядлой и вдумчивой огороднице.

Но даже она, тогда еще не только не понимала, а даже и выговорить не могла, слово – "генномодифицированный"

Картошка уродилась на славу: крупная, отборная, ботва у нее высокая, красивая, одна в одну – как на картинах соцреалистов.

Ольга сварила небывалую американскую картошечку и гости ее с удовольствием уплетали с маслицем и укропчиком. Уплетали, да нахваливали. Хозяйка даже подарила всем по пару клубней на рассаду. Говорила, что с ней никакой мороки – сама растет, только поливай, а самое главное, то, что — этот сорт абсолютно не боится колорадского жука. Совсем не боится. Такое у него свойство от природы.

Все удивленно загалдели – "Как же так? Картошка не может не бояться колорадского жука! Оля, ты давай не придумывай…! "

Тут-то и встрял Степан:

— Я вам авторитетно подтверждаю – не-бо-и-тся. Я еще думал – отчего бы это? А оказывается – "свойство" Я и сам все ходил, голову ломал, удивлялся – ну почему мою картошку жрет жук, а Ольгину нет? Даже пару раз приходил и ради интереса, сажал жуков ей на ботву. Так они не держатся суки. Вы представляете!? Лапки поджимают и падают твари! Я даже пробовал их привя…

…Вот тут электроплитка и остановила пламенную речь энтомолога-любителя…

же, чтобы выжить, – я отказался от мысли им помочь. Каково же было моё удивление, когда через два часа увидел муравьёв живыми. Они создали маленький плавающий живой островок, расположившись друг на друге в виде пирамиды. Меня заинтересовала живучесть этих насекомых, и я стал наблюдать за ними. Те, что были внизу, конечно же, находились в воде, но до определённого времени. Их добровольно сменяли муравьи с верхнего ряда. Они спускались в воду и только после этого, уставшие держать своих сородичей, насекомые вылезали на этот живой островок для отдыха, чтобы потом вновь сменить своих друзей. Причём ни один из них не пытался быстрее подняться на верх, наоборот, спешили спуститься в воду, туда, где было труднее всего.

Я был поражён их героическим самопожертвованием и взаимовыручкой и потому решил быстрее им помочь. Мне удалось найти ложку, которая легко входила в горлышко сосуда. Когда муравьи увидели спасение, они организованно по одному вылезли на сушу, но один, всё-таки обессиленный, не смог зацепиться за край ложки и остался барахтаться в воде. Заметив это, последний муравей, замыкающий колонну, вернулся обратно.

Я как будто слышал, что он зовёт его и умоляет: "Держись, брат, я тебя не брошу!". Понимая, что с "берега" не дотянуться, муравей стал спускаться в воду, но тут я не мог больше смотреть на эту щемящую сердце картину и подвинул ложку поближе. Тогда он легко дотянулся до своего собрата и вытащил его. Таким образом, эта живая плавающая пирамида выжила благодаря взаимопомощи. Весь процесс наблюдения вызвал у меня массу разнообразных чувств.. Сначала было осуждение, когда я подумал, что муравьи топят друг друга. Затем удивление, что они остались живы после долгого плавания в воде.

Потом было просто интересно наблюдать за ними, но, увидел чётко отлаженную систему самоспасения, я пришёл в восторг. Каждое насекомое знало, что ему нужно делать. И, конечно, я сожалел, что с самого начала не помог муравьям. Они своим поведением заставили меня устыдиться.

И последнее чувство, которое я пережил в это время, — великая досада. Непрерывным потоком ко мне шли мысли о людском — равнодушии, разногласии и недоброжелательности и т. д. Хотелось закричать на весь мир: — "Люди! Если вы не знаете, как надо жить, научитесь хотя бы у муравьёв".