Была у нас соседка по дому, жила на первом этаже. Каждый раз, когда приходила домой с работы, она меня останавливала и обязательно давала чего-нибудь вкусненького; если отказывалась, то говорила, чтобы угостила сестру. Кормила она всех вокруг: уличных кошек — колбасой, белок — свежими овощами, и даже для птиц скворечник поставила. Пару лет назад умерла — рак груди. Часто вспоминаю о ней, она стала мне как родная. Сейчас я там уже не живу, но всегда, проходя мимо, смотрю в окно в надежде увидеть бабу Любу.

Люблю слушать, как мои родители по-разному рассказывают историю их знакомства. Мама: "На колхоз ехали на катере, там и познакомились". Папа: "Поворачиваюсь я, а там вся такая необыкновенная она — в лучах солнца улыбается и светится. Я так и замер! Сразу влюбился и понял, что надо срочно знакомиться".

При всем обилии макарун, орео, имбирного печенья и прочей сухомятки к чаю, такой дикостью кажется, что я любил в детстве сухарики. Эти зубодробительные обгорелые ломти хлеба, обваленные в сахаре и с пришлепнутым зачуханным изюмом. Этот кусок, размером больше человеческого рта, не откусить, пока не размочишь его в молоке до состояния, когда часть уже остается там плавать. Сейчас сухарь видится каким-то нищенским изобретением, а тогда был лакомством, которое мне даже не давали во время диеты.

У меня есть три дочери. Назвала их Даша, Маша и Саша. Когда я нахожусь в шумном помещении и зову одну из них, то из-за созвучия имён прибегают все.