Время от времени перед какими-то важными событиями (не всеми, конечно), я вижу, как это все произойдет. Сложно объяснить... Перед сложным экзаменом увидела во сне все задания и ответы на них, в ночь перед смертью бабули плакала и плакала, не могла остановиться. Смерть мужа моей подруги увидела прямо у него в глазах, отрывок — будто секундное кино в отражении глаз. Знала, когда рожу ребенка. Сложно объяснить, временами страшно... Действительно страшно.

Поняла — это дар, это надо беречь. Еще бы научиться этим пользоваться. Вчера проводила маму, она была у нас в гостях, и легла с ребенком на сон-час... Во сне вижу, как мама с какой-то незнакомой женщиной подходят к пешеходному переходу, и на них несется автобус, моргаю и уже вижу похороны, как я держу ее холодную руку... Я закричала, дочка проснулась и заплакала.

Мама вечером рассказала, что, подходя к пешеходному, она услышала, как я ее зову, и как заплакала моя дочка, мама развернулась, отошла от дороги, ища нас. В этот момент женщину на пешеходном сбивает автобус. Я знаю, что умру в 67, видела уже своих внуков... Теперь хоть знаю, что у меня не шизофрения или какое-нибудь другое отклонение психики.

Я нигде (а побывать пришлось) не встречал кофе, который действительно не просто бодрил, а возбуждал. Наверное, надо в Индию, или на Цейлон прокатиться... Мне было лет четырнадцать, когда отец притащил домой пакет (газетный свёрток в сетке) кофейных зёрен. Зелёных. Ну, таких салатно-зелёненьких. Килограмма три.

Не помню, что он там объяснял, но вроде, как его знакомый чуть ли не с Ленинградской морской таможни... Гм. Что с ними делать — никто не знал.

Не было тогда в СССР культуры "кофепития". Напиток "Бодрость" из цикория пили. Так они и лежали — недели три. Но это же мой отец — он не поленился, походил по библиотекам, нашёл необходимую информацию (это сейчас всё есть в интернете), и приступил к процедуре обработки.

Жарил зёрна на чугунной сковородке, на самом медленном огне — дня три дух стоял такой, что даже соседи не могли заснуть — а мы тем более. Брррр. У нас не было кофемолки — поджаренные зёрна по частям, утрами прокручивались мясорубкой. Понемногу. И не каждый день.

Чашечка такого напитка — с молоком, сахаром и бутербродом — на пару часов... сейчас бы сказали — взрывала мозг... Вероятно, мы просто не умели точно определить концентрацию? Я же говорю — опыта не было. И привычки.

А еще бывает — зашел в гости, а тебе:

— Чай, кофе?

Ты, такой, взглядом по кухне — швырк! А там — пять турок, три кофеварки электрические, два френч-пресса, пять гейзерных кофеварок, четыре кофемолки и штук десять банок, на которых написано "Кофе".

Казалось бы, достаточно сказать: "Чай", чтобы тебя прокляли во веки веков. Но ты говоришь:

— Кофе!

И тогда на лице хозяина живой интерес:

— А какой ты любишь?

А ты, разумеется, не простачок и говоришь:

— Ну-у-у, допустим, в турке хочу.

И тогда человек загорается весь:

— А я вот сейчас 60 на 40 "Арабики" и "Робусты". Обжарю на специальной сковородке из Бразилии, вот этой вот кофемолкой вручную, вот, сейчас, вот, давай зернышко кардамона, немного черного перца, а еще надо вот как...

В общем, минут на 40 всякого шаманства.

Наконец, перед тобой вырастает чашечка колдовства. И тогда наступает твой звездный час, и ты говоришь:

— А можно чашку побольше, молока и еще сахара?

Вот. Теперь ты точно проклят.

Вдогонку к истории о смелости директора школы в 60-е годы... Эта история не моя, а рассказана директором школы о работе в 80-е годы. О том, как он решил отучить своих старшеклассников курить. Взял девчонок из редколлегии, дал им ватман, разрешил работать столько сколько надо в своем кабинете, уборщиц предупредил, чтоб девочек не гоняли. И поставил