Некоторое время назад меня изнасиловали. Я не шлюха, ничем не спровоцировала – вообще была полноватой девственницей в джинсах и без макияжа. Так случилось. Очень трудно это пережила, хожу к психологу до сих пор, чисто физические травмы тоже остались. И во мне сейчас ребенок подонка, который сделал это со мной.

Я верующая, считаю, что аборт – грех, но КАК, Господи, можно родить от насильника?! Во мне его часть, часть чудовища, сломавшего мне жизнь. И нет работы, я студентка, живу с родителями в маленькой квартире. Если сохранить беременность, жизнь будет кончена – ни образование нормально получить, ни работу найти, ни пожить для себя. Я буду обречена на нищенское существование рядом с существом, которое никогда не смогу полюбить. К тому же, я несколько недель провела в больнице, принимала много лекарств + антидепрессанты, не факт, что у ребенка не будет отклонений. Мать обещала отказаться от меня, если прерву беременность, даже врач прочитала лекцию о том, что если Бог дал дитя, то я должна быть благодарна, и неважно, как все случилось.

Я запуталась, боюсь и не знаю, что мне делать((

В Питерском водоканале на должности контролера качества очищенной воды работают раки. Обыкновенные речные раки, несколько штук. Они сидят в трубе, через которую проходит очищенная вода и на появление примесей реагируют повышением пульса. Изменение пульса фиксируется датчиками, которые посылают сигнал на пульт. Всё просто. Причем, это самый точный способ обнаружения примесей в воде, более точных датчиков люди еще не придумали. Раки работают посменно, несколько лет. Потом их выпускают на волю (отправляют на пенсию) и берут на службу других, помоложе. И, самое интересное: на работу берут только раков мужского пола. И феминизм здесь совершенно ни при чем. Дело в том, что самки для этой работы малопригодны. Они более эмоциональны, отвлекаются на всё – на включение света, на шумы, на людей, на других самок… И поэтому пульс у них меняется не только на появление примесей в воде, а по любому поводу. В общем, всё как у людей.

Завели мы кота. Вообще-то, у нас уже была кошечка, а этот к нам на газон с неба свалился: двухмесячный где-то котенок, худой, как велосипед, потому легкий. Он и не покалечился-то, когда летел с пятого этажа, откуда его дурак-хозяин выбросил, оттого что совсем отощавший был. Ну так вот, первое время он просто жил на кухне. Что ни упадет на пол — бросался сразу, потом стал отличать кошачьи миски.

Но любовь к жратве не проходит. Причем, намечаются уже и гурманские наклонности (точнее — гурме). Например, впервые обнаружена мной у кота редкая любовь к семечкам. Не успеешь принести себе мисочку со свежепожаренными семечками, как в ней уже усатая морда хрустит и шелуху прямо в миску выплевывает. Приходится делиться, чтобы все не обслюнявил.

Недавно котейко открыл для себя фисташки. Была бы его воля, он бы и косточки от них разгрызал, да я жалею — чищу ему. Так вот и сидим по вечерам: мы с мужем с семечками, котик перед нами на столике — с ними же. Или мы с пивом и фисташками, он — между бутылок, с очищенными фисташками. А уж если появился толстолобик или анчоусы — туши свет. Ради них он готов и на преступление. Недавно ночью выскреб из-под груза (толстенная энциклопедия) пачку с анчоусами и хищнически надругался над ней, оставив мужу одну рыбешку.

Вот такой вот подкидыш. Черный, усатый, с преступными наклонностями. Но ласковый — до не могу.

Я учился в восьмом, когда в школе организовали кинокружок. Для провинциального городка с населением десять тысяч это было круто. Как звали руководителя я честно говоря уже не помню. Вроде Дмитрий Михайлович. Неважно. Промеж себя мы его называли "Этодело". "Это дело" было его любимой присказкой. "Это дело мы вставляем вот сюда, а это дело просовываем