у меня, как я уже рассказывала — английский язык. Языки, как вы, наверное, знаете, делятся на группы. Так вот. Английский язык относится к германской группе языков. Кроме него туда же входят немецкий, голландский, шведский и т. д. , нам это сейчас не очень важно. Такая вот развесёлая компания.

Специалисты, изучающие английский язык, относятся к "германистам". То есть, кроме всего прочего, должны изучить общие черты германских языков. То ещё развлечение, я вам скажу. Но — раз надо, значит надо. А у языков есть история, а ещё у них, как и у людей, бывают предки.

Один из предков современных германских языков — Готский язык. Те учёные люди, которые составляли наши учебные программы, решили, что все германисты обязаны с ним ознакомиться. Так и назывался этот предмет — "Готский язык".

Язык этот для совpеменного человека звучит совершенно кошмарно и ни на что не похож. Текстов сохранилось не очень много, главный памятник — перевод Библии. Насколько я помню, перевод этот тоже сохранился не весь, только фрагменты. Но этого вполне достаточно для того, чтобы можно было изучать этот язык и мучить им студентов.

Это было вступление. А казус со мной приключился вот какой.

На последней контрольной по этому самому готскому языку нужно было перевести маленький отрывок — практически одно длинное предложение. И вот — заклинило. Не складывался у меня перевод.

Для начала я, как положено, расписала весь текстик по карточкам. (Поясняю: каждое слово пишется на отдельной карточке, и туда добавляется вся доступная информация о нём — грамматическая и синтаксическая. Род, число, падеж, склонение, лицо, время, степень сравнения, отношение этого слова к другим словам во фразе — ладно, не буду, не буду...)

Попробовала сложить что-то вразумительное. Не-а. Не выходит. Полная бессмыслица. Какие то лисы, чей-то сын... Бред! Раскладываю я эти карточки так и сяк, как пасьянс, туда-сюда — нет, всё равно не ясно, о чём речь.

А рядом сидит однокурсница Альма. Серая-пресерая троечница — сроду никто от неё дельного слова не слышал. И довольно бойко строчит. Заглядывает мельком в мой текст. И начинает мне диктовать:

— "У лисиц есть норы, и у птиц небесных гнёзда, а Сыну Человеческому негде главу приклонить... " — cмотрит на меня.

— Пиши, что ты на меня уставилась? Ты же мне всегда помогаешь? Ну вот, а сегодня я тебе помогу. Это из Евангелия от Матфея. Очень знаменитый кусочек.

Тут надо напомнить современному читателю, что в те глубоко советские времена Библии почти никто не только в руках не держал, но даже в глаза не видел.

— Альма, — спрашиваю я, — ты откуда это знаешь?

— Как это откуда? — удивляется Альма.

— Я к священнику ходила с другими детьми вместе. Когда маленькая была — готовилась к первому причастию. Потом, когда уже постарше была — к конфирмации... Мы это учили. Да тут все фразы так подобраны, у всех — самые известные. Не видишь?

Нет, не вижу. Я никогда Евангелия в руках не держала. А тут вон что, оказывается...

Так что я только спросила:

— У тебя было первое причастие? И конфирмация?

— А то! Нешто я нехристь какая? — проворчала комсомолка Альма и уткнулась обратно в тетрадку.

А мне осталось только это обдумывать да удивляться.

думал. Вдруг его внимание привлекла женщина, которая, увидев "скорую", бежала ей навстречу и махала руками, требуя остановиться. Водитель затормозил. Запыхавшаяся женщина была возбуждена, глаза ее были наполнены ужасом увиденного.

— Что случилось? — приоткрыв дверцу, спросила И.

— Вы знаете, там, в лесу, на тропинке, стоит женщина. По-моему, у нее с головой что-то не в порядке. Нарядилась в Снегурочку и стоит замерзает. Я в одну сторону шла, она там стояла, обратно иду, а она все там же стоит. Замерзнет ведь! Вы бы посмотрели — жалко женщину, да и немолодая она уже,

— Хорошо, посмотрим, — пообещала И.

Машина подъехала к лесу. По пути следования И. подбирала про себя слова, какие не спугнули бы "Снегурочку", чтобы потом не пришлось бегать за ней по всему лесу. Ведь "психбригада" в таком небольшом городе не предусмотрена, а милицию, как всегда, долго ждать придется.

Взбираясь на снежный вал, И. заметила невдалеке белую шапочку, забавно завязанную в виде "хлопушки". Еще немного — и перед глазами предстала сама "Снегурочка", Это была женщина лет сорока пяти, плато сложенная, в голубом атласном халатике, одетом поверх пышного белого платья, сшитого из тюлевой занавески. Вид у нее был довольно серьезный и сильно замерший, Они все время крутила головой по сторонам, но с места не двигалась.

— Женщина-а-а, — как можно ласково и протяжно начала И.

— Я за ва-а-ами приехала.

— Зачем? — подбоченясь, резко и серьезно спросила та.

— Меня Дед Мороз за вами отправил: "Езжай, говорит, привези внученьку, мне бeз нее плохо".

— Какой еще Дед Мороз? — удивленно развела руками "Снегурочка".

"Совсем плохо соображает! " — подумала И.

— Красный нос... — не зная, что еще сказать, ответила она.

— Бери, говорит, карету и вези Снегурочку, да поторапливайся.

Глаза женщины стали совсем круглыми от удивления.

— Да не "Снегурочка" я, а "Зима".

— "Зиму" тоже просил привезти — скоро уже вам на смену "Весна" придет, — изощрилась в уговорах И.

— Какая "Весна", какой Дед Мороз? — уже чуть не взвыла женщина.

— Я — воспитательница детского сада, у нас проводы Зимы, я группу детей жду, а их все нет. У меня здесь где-то и "Медведь" бегает, греется.

Тут И. чуть не упала. Слезы от смеха невозможно было остановить.

— А народ беспокоится, думает, что у вас "крыша поехала", — сквозь слезы объясняла И.

Смех двух женщин звенел на весь лес и доносился до водителя "скорой".

"Вот уже обе смеются", — качал головой тот. — "Ничего, и тебя вылечат, и меня вылечат", — вспоминал он слова из фильма.