Гайцов не любят не только водители...

Был со мной грешок. Рулил в не достаточной для управления машиной трезвости. В качестве оправдания — ночь, дорога просёлочная, еду осторожно. Но речь не обо мне.

Выскакивают из темноты они, родимые, начинают разводить на бабосы. А мне их, потом и кровью заработанных, так жалко стало. Решил — полтора года пешком похожу, но ничего не отдам. Везут к доктору. Там известные процедуры: присесть, дыхнуть, поссать и т. п. Доктор пишет, медсестра пробирки двигает, гайцы на часы поглядывают – время-деньги! Смотрю мои пробирки цветом другими стали, всё приплыл. И тут доктор говорит старшему гайцу:

— Что же это, мил человек, вы опять рапортом на освидетельствование направляете? Что, опять бланки кончились?

А у гайцов есть такая фишка. Они направление на освидетельствование, которое с водяными знаками, номерное, заполняют потом, если подтвердится нетрезвость. Иначе, начальство будет ругать за порчу специального бланка на трезвого водителя.

А старшой гаец, весь такой важный:

— Слышь, ты, дохтур, не твоё таблеточное дело меня, охфицера, учить! Твоё дело анализы собирать и заключение писать!

Доктор слегка пятнами пошёл да и только. Выговаривая каждую букву говорит гайцам:

— Заполняйте номерной бланк, иначе – до свидания!

Делать нечего, бланк заполнили, понятых вписали, мне копию вручили. Доктор медсестре:

— Выливайте анализы – трезвый!

— Иван Иваныч, как же так, смотрите – реакция есть! — в непонятке отвечает медсеста

— Кому сказал – выливайте! — отрезал доктор

Выходим из больнички. Гайцы аж искрятся от злости. А [фиг]ли, столько времени прошло, везти искать другого доктора поздно. Я и так практически проветрился. Сажусь в машину, еду домой в город. До города и в городе несколько раз останавливали другие гайцы.

— Тут по рации передали ориентировку на вашу машину, что нетрезвые вы, тов. водитель! (Мелкая месть вдогонку!)

Гордо демонстрирую медицинское заключение, где большими буквами "Трезв!"

У моей третьей жены, очень хорошие отношения с матерью ее бывшего мужа. Дама действительно на редкость классная, добродушная и хозяйственная.

А поскольку присутствуют дети (нажитые в совместном браке, а теперь и в совместных), то она приезжает и забирает на летний месяц-другой когорту этих сорви-голов (и своих внуков и несвоих)).

Лето, она приезжает. Мне надо ее встречать. Суббота. 9 утра. Лечу, как положено, точнее — как не положено.

И вдруг встречает меня огромной улыбкой, где-то на прямой, сотрудник доблестных органов. Широко и дружелюбно улыбаясь, в белой рубашке (праздник был какой-то, как потом оказалось). Я по привычке, пытаюсь вступить с ним в коварно-денежные отношения.

Он, не переставая улыбаться:

— Документы, будьте добры....

— Не вопрос, но жутко, правда, жутко спешу...

— Понимаю. Документы пожалуйста.

В это время подходит второй (как я их называю — человек с феном), но более угрюмый; берет мои тугаменты

— Ну, Игорь Альбертович, куда торопимся?

Я на автомате выдаю фразу, которую я потом сам не смог повторить без запинки

— Свекровь встречаю

— Кого??

— МАТЬ ПЕРВОГО МУЖА МОЕЙ ТРЕТЬЕЙ ЖЕНЫ

— ... , Володя — отдай ему документы.

Мой муж — байкер, любил мотоциклы и всё, что с ними связано. Я всегда не очень жаловала его хобби, но он был осторожен обычно. Но в какой-то момент он нашёл компанию друзей-мотоциклистов, ему снесло башню от адреналина и он стал прям гонять. Было несколько раз, что попадал в аварии, где был виновником, платил деньги, получал небольшие травмы, но это его

Дело было в те достопамятные времена, когда в СССР если кто и знал слово "терроризм", то понаслышке, не более. И то "это где-то там бывает, на загнивающем западе".

Элиста, столица Калмыкии. Аэропорт. Идет посадка на ЯК-40 до Грозного. Через ворота-металлоискатель проходит колоритнейший аксакал – в меховых сапогах, папахе, с кожаным ремешком, на нем какие-то висюльки побрякивают. Металлоискатель звенит. Молоденький сержантик-милиционер вежливо так:

– Папаша, вы все металлические предметы вынули?

Аксакал минуту стоит в гордой задумчивости, потом молча снимает ремешок с висюльками и снова проходит через металлоискатель. Тот опять звенит. Сержантик в растерянности. Аксакал в еще большей задумчивости. Потом вдруг хлопает себя ладонью по лбу:

– Савсэм забыл!

И вынимает из-за голенища сапога немалых размеров кинжал в красивых ножнах. Сержантик уважительно вертит его в руках, затем почтительно возвращает:

–Возьмите, уважаемый.

И аксакал спокойно улетает в свой Грозный.

Говорю ж, те еще времена были…

Вышла замуж по глупости в 21 год, в 25 родила дочь. Муж перестал работать еще до рождения ребенка, дурой была, думала, что когда родится ребенок, то муж станет ответственным и исправится, но, конечно же, такого не случилось.

Я вышла работать, когда дочери было 3 месяца. Мыла полы по ночам и бегала за ребенком, смотрела; потом, спасибо добрым людям, устроилась в магазин на смены с ребенком в подсобке. В год отдала ее в сад и вышла на нормальную работу в офис, с мужем развелась. Карьера пошла в гору. Родители мои никогда не помогали ни финансово, ни с ребенком, моя жизнь — мои проблемы. Переехали в Москву с дочерью, купила ей квартиру, вырастила ее.

Ей исполнилось 18 лет, и она сказала мне, что к отцу уезжает, он ее всегда понимал. Конечно, баловать ребенка два дня в год и говорить с ней раз в месяц проще, чем воспитывать, содержать и терпеть переходный возраст. И вот мне 44, что есть у меня: совершенно ничего, работа да и только. Дочь даже с днем рождения не поздравила, открыткой в Ватсапе. Сижу, пью вино и реву, жизнь потрачена, давайте следующую.