ещё двое. Усевшись за столик, они заказали шампанское. Публики в это время уже не было, и англичане оказались единственными гостями. Однако по кабацкому закону каждый гость дарован Богом, всю артистическую программу нужно было с начала и до конца показывать этому единственному столику. Меня взяла досада. "Пропал мой сон! " – подумал я. Тем не менее по обязанности я улыбался, отвечая на расспросы белокурого гостя. Говорил он по-французски c ужасным английским акцентом и одет совершенно дико, очевидно, из озорства: на нем был серый свитер и поверх него... смокинг.

Myзыканты старались: гость, по-видимому, богатый, потому что сразу послал оркестру полдюжины бутылок шампанского.

– Что вам сыграть, сэр? – спросил его скрипач-румын.

Гость задумался.

– Я хочу одну русскую вещь... – нерешительно сказал он. – Только я забыл её название... Там-там-там-там!..

Он стал напевать мелодию. Я прислушался. Это была мелодия моего танго "Магнолия".

Угадав ee, музыканты стали играть.

Мой стол находился рядом с англичанином. Когда до меня дошла очередь выступать, я спел ему эту вещь и ещё несколько других.

Англичанин заставлял меня бисировать. После выступления, когда я сел на своё место, англичанин окончательно перешёл за мой стол, и, выражая мне свои восторги, между прочим сказал:

– Знаете, у меня в Лондоне есть одна знакомая русская дама, леди Детердинг. Вы не знаете ee? Так вот, эта дама имеет много пластинок одного русского артиста... – И он с ужасающим акцентом произнёс мою фамилию, исковеркав её до неузнаваемости. – Так вот, она подарила мне эти пластинки, – продолжал он, – почему я и просил вас спеть эту вещь.

Я улыбнулся и протянул ему свою визитную карточку, на которой стояло: "Alexandre Vertinsky".

Изумлению его не было границ.

– Я думал, что вы поёте в России! – воскликнул он. – Я никогда не думал встретить вас в таком месте.

Я терпеливо объяснил ему, почему я пою не в России, а в таком месте.

Мы разговорились. Прощаясь со мной, англичанин пригласил меня на следующий день обедать в "Сирос".

В самом фешенебельном ресторане Парижа "Сирос" к обеду надо было быть во фраке. Ровно в 9 часов, как было условлено, я входил в вестибюль ресторана. Метрдотель Альберт, улыбаясь, шёл ко мне навстречу.

– Вы один, мсье Вертинский? – спросил он.

– Нет! Я приглашён...

– Чей стол? – заглядывая в блокнот, поинтересовался он.

Я замялся. Дело в том, что накануне мне было как‑то неудобно спросить у англичанина его фамилию.

– Мой стол будет у камина! – вспомнил я его последние слова.

– У камина не может быть! – сказал он.

– Почему?

– Этот стол резервирован на всю неделю и не даётся гостям.

В это время мы уже входили в зал. От камина, из‑за большого стола с цветами, где сидело человек десять каких-то старомодных мужчин и старух в бриллиантовых диадемах, легко выскочил и быстро шёл мне навстречу мой белокурый англичанин. На этот раз он был в безукоризненном фраке.

Ещё издали он улыбался и протягивал мне обе руки.

– Hy вот, это же он и есть! – сказал я, обернувшись к Альберту.

Лицо метрдотеля изобразило священный ужас.

– А вы знаете, кто это? – сдавленным шёпотом произнёс он.

– Нет! – откровенно сознался я.

– Несчастный! Да ведь это же принц Уэльский!.. "

свобода это деньги. Уж не помню чем там все закончилось, но именно эта фраза врезалась мне в память очень отчетливо.

В прошлом году состоялась встреча нашего класса по случаю 25-летия окончания школы. Не все смогли присутствовать и после того, как все уже рассказали о своих успехах в жизни, о детях и даже новорожденном внуке начали говорить о тех кого нет. Кто кого видел, о ком слышал. И я рассказал, что пару лет назад покупал машину в автосалоне, где неожиданно встретил одноклассника Николая. Он директор этого автосалона, прекрасно выглядит и судя по всему, как говорится, жизнь удалась.

"А ты знаешь на ком он женат? " — спросила меня бывшая староста. Оказывается еще в девятом классе на него положила глаз девушка из паралельного класса, лучшая подружка нашей старосты. Такая "серая мышка" с двумя косичками. В школе у ней шансов не было, а вот когда они учились в одном институте, то долгая осада имела победоносное завершение и "серая мышка" благополучно женила на себе красавца Николая. А пока девушка развивала успех на любовном фронте ее папаша штурмовал вершины автомобильного бизнеса и сейчас один из крупнейших автодиллеров в стране.

"Только фишка в том" — закончила свой рассказ бывшая староста и до сих пор ближайшая подруга — "что поймав с поличным пару раз своего супруга на любовных интрижках "серая мышка", которая теперь шикарная дама и финансовый директор всего холдинга у своего отца, зажала Николая в такие тиски, что шагу ступить без разрешения нельзя. Да и вся зарплата мужика уходит на образование двух детей, содержание подаренной папой недвижимости и дорогие подарки для любимый супруги. "

В этот момент я и вспомнил фразу Николая про свободу и деньги.