Много лет назад я путешествовал на Севере, между Карелией и Архангельской областью. В какой-то момент я оказался на дороге, которой не было, она просто затекла жижей после дождя.

Но вдруг на ней образовался трактор "Беларусь", и он двигался в нужном мне направлении. Водитель взял меня в кабину. Кабина трактора "Беларусь" рассчитана на одного, и поэтому приходилось висеть над водителем и поддерживать разговор.

Беда была в одном — у водителя оказалась дисфункция речи. Слога были перемешаны со слогами, превращая его в такого карельского Демосфена, полностью забившего рот камнями.

Поэтому я ориентировался на интонацию, а затем просто поддакивал.

В какой-то момент тракторист изменился в лице и выпихнул меня на дорогу.

Видимо, в какой-то момент он перешёл на рассказ о собственной жизни и сообщил, что жена называет его козлом. А я подтвердил: "Ну, ясное же дело". Тут остаётся только гадать.

Однако ж я не роптал, ведь провёз он меня довольно далеко.

Рассказал мне эту историю актер нашего Драмтеатра Андрей Бердников. В театре заболел актер(на вторых ролях), и надо было его как-то заменить. А спектакль шел про Войну, и надо было сыграть партизана. Роль в общем-то на 5 минут. Нашли наконец местного слесаря:

— Вась, Тут всего то делов проползти по сцене и стукнуть вражеского часового прикладом по голове. Бутылку мы ставим.

Ну и дядя Вася естесстно соглашается. (Когда это пузырь лишним бывал?)

Начинается спектакль (у всех предчувствие беды...). В самой середине представления дядя Вася проползает по окопу, подкрадывается к часовому и со всей дури лупит его по картонной каске деревянным прикладом с криком "Умри падла! На что актер падает и совершенно резонно ему отвечает:

— Ты что, охљ"%л? Кто пустил этого долб*љ"%а на сцену?

И теряет сознание...

Так их чуть на бис не вызвали.

В Советском Союзе власти регулярно боролись с чем-нибудь или с кем-нибудь: с фарцовщиками, тунеядцами, спекулянтами, узкими брюками, мини-юбками и т. д. и т. п. В одну из таких кампаний по борьбе с пьянством и алкоголизмом (задолго до М. Горбачева Е. Лигачева) в Ленинграде запретили распивать водку на улице, но при этом почему-то сохранили пивные ларьки. А нашему изобретательному народу смекалки не занимать. После работы подходит мужик к ларьку и заказывает: "Мне маленькую в большую" (т. е. маленькую кружку пива налить в большую), затем достает из кармана чекушку и доливает пиво водкой. И вот однажды наблюдаю такую картину. Только работяга соорудил ерш, как из-за ларька возникает мент, и началось:

— Вы что не знаете Постановления Ленсовета о запрете распития водки на улице?

— А я не распиваю водку, я пью пиво!

— Но в кружке водка!

— А я говорю пиво!

— Нет, водка!

— Пиво! Не веришь, на, попробуй!

Сержант молча берет кружку, выпивает залпом содержимое, произносит:

"Действительно пиво", дает мужику 22 копейки и уходит. Тот теряет дар речи минут на 15, но уж потом разражается таким виртуозным матом, какого я не слышал ни до, ни после.

ВОЙНА МУРАВЬЕВ ИЛИ ЧЕРНЫЕ НЕВОЛЬНИКИ

Ранее я рассказывал о своей жизни в Киргизии в составе геодезической экспедиции. Вот там я наблюдал войну между рыжими и черными муравьями. Но скорее, это была не война, а захватническая операция со стороны рыжих.

Наш лагерь представлял собой длинный ряд солдатских палаток, вдоль которого была