потому, что на самом деле потомок графа Алексея Орлова-Чесменского) – гениальнейшая личность и ещё более гениальный раздолбай. Вытягивал только на своём незаурядном таланте, но в конце концов и тот не помог, и Графа отчислили. Гитарист Фил, стопроцентный цыган и музыкант (в хрен знают каком поколении): ещё его предки в Яре играли, а родители на тот момент играли в Ромэновском ансамбле, и сам он после института собирался туда же. Играл, разумеется, на семиструнке, и держал её так, как держат настоящие, а не киношные цыгане и классические гитаристы: грифом в правую руку, а не в левую. Ну, и Лойс, мой хороший друг и в будущем гениальный композитор, с ними за компанию.

Летняя ночь, повторюсь, была на самом деле прекрасной. Таких выпадают единицы, да и то не каждое лето. Возвращались они с одной тусовки, хорошо "выпимши и покуримши", шли без определённой цели — просто наслаждаясь самим фактом своего существования в этом красивом, хоть и не без недостатков, мире, который лежал перед их юными полными сил ногами и только и ждал, когда они его покорят — весь, без остатка. А когда ногам доверяешь самостоятельно выбирать маршрут, они обязательно в конце концов приводят в хорошо знакомое место.

Вот и тогда: отвлёкшись от беседы (а она была, несомненно очень умной и содержательной, хотя и прерывалась время от времени приступами неуёмного смеха) они обнаружили, что стоят прямо возле Гнесинки.

Ещё очень этому удивились, так как туса происходила довольно далеко, да и двинулись они поначалу вроде как в совсем другую сторону.

Молодые дарования тут же восприняли это как знак судьбы и жутко захотели вот прямо сейчас сварганить какое-нибудь трио.

Тем более, что до этого разговор шёл как раз о музыке (а о чём ещё разговаривать трём укуренным гениям — не о женщинах же! Хотя о нас, они, судя по степени похотливости Лойса, конечно же, тоже разговаривали).

А на улице, повторюсь, ночь. А институт, соответственно, давно закрыт. Можно было, конечно, добраться и до общаги — но она далеко, пока дойдёшь, рассветёт, да и настрой улетучится. Денег на такси, разумеется, нет, все ушли на радости жизни.

Но когда такие мелочи, как закрытый институт, останавливали Вершителей!

Бодро обходят здание по периметру, находят незапертое окно на первом этаже. Не предаваясь ненужным рефлексиям, туда лезут, проходят по этажу, находят класс с самым лучшим роялем. "Это было, – рассказывает мне Лойс, – непросто, поскольку практически все рояли были лучшими, но мне почему-то в тот раз захотелось, чтобы это был Стенвей"...

И с ходу начинают играть Чардаш.

Как они играли…

Как же они играли!

Граф на скрипке, которая под его руками поёт и рыдает человеческим голосом; Фил на гитаре выдаёт такое, от чего хочется воспарить к небесам, да вот потолок мешает; ну и Лойс на рояле выпендривается в меру сил. А их немало!

Одним словом, дали жару! Так дали – что до сих пор помнят. Сними их тогда кто-нибудь на видео – точно быть им звёздами ютуба.

Отыграли, выдохнули и наблюдают картину двух соляных столбов в дверном проёме. Серая форма, фуражки, дубинки и совершенно обалдевшее выражение лица. Точнее — лиц: их ведь было двое!

А дело в том, что когда парни лезли — совсем забыли, в каком районе находится институт. Место – одно из самых козырных, как говорят в Одессе: "Центрее не бывает". Промежуток между Бульварным и Садовым кольцами, через квартал Новый Арбат, до Арбатской площади 5 минут неторопливого хода, через дорогу здание Верховного Суда, рядом с ним какое-то посольство, на перпендикулярной улице — ещё одно, да и до посольства США метров 300...

Одним словом, милицейская активность там повышенная.

И вот один из патрулей видит, как трое тёмных-стрёмных личностей под покровом ночи лезут внутрь охраняемого объекта — союзного значения, и рвут следом за нами с целью взять с поличным, пресечь, не допустить, повязать, доставить. Ну, и отпинать, если вдруг будет сопротивление. И прокравшись, видят картину: как эти "стрёмные" быстренько расчехляют инструменты и принимаются играть!

И как играть!

Из ступора стражи закона вышли минуты через три, и то после того, как парни сами уже к ним обратились с вопросом "какого чёрта"? Вообще-то, этот вопрос менты сами собирались задать, но нарушители их опередили.

Хорошо, у героев истории были с собой студенческие этого же института, спиртным от них не пахло, а семилистник они весь скурили до этого.

В качестве штрафа исполнили Третий Венгерский танец Брамса; тоже весьма неплохо получилось, хотя уже и без такого огонька.

))))

пауза, пока не стихнет грохот.

Делать нечего и мы забрели в самый дальний и настолько тихий уголок цеха, что в нем можно было даже разговаривать, почти не переходя на крик.

Оператор Дима присел на сварочный аппарат, положил голову на камеру и задремал, я хотел последовать его примеру, но со мной завел разговор молодой рабочий Вова:

— Так-то клево тебе, ты режиссер, в Москве живешь, а мы тут в Тагиле за копейки корячимся на своем заводе, так и подохнем. Обидно даже.

— А что мешает? Стань и ты режиссером. Я между прочим тоже не режиссером родился, я, например, родился всего лишь четырехкилограммовым бутузом — слесарем сборщиком второго разряда и тоже работал на заводе, но почти вовремя взялся за ум и в конце концов стал режиссером.

— Так ведь ты в институте учился.

— Ну, а как же, с третьего раза поступил и учился.

— Так е[ж] тыть, откуда у меня бабки на институт? Тут хоть бы на жизнь хватило.

— Нет денег, займись самообразованием – это практически бесплатно, зато здорово мозги в порядок приводит.

— А че это за херня? Где им заниматься?

— Читай книжки. Книги развивают подвижность ума и многократно увеличивают словарный запас. Хотя бы начни и почувствуй от этого кайф. Обещаю – очень скоро ты втянешься и станешь совсем другим человеком.

— С хера ли другим? От книжек?

— От них, мой друг, именно от них. Читать нужно каждый день, чтобы узнавать что-нибудь новое, о чем еще вчера и не подозревал. Я, например, когда-то изучил кое-какую музыкальную литературу, потом за пару лет изрядно замучил рояль и поди ж ты – выучился таки играть на фоно. Теперь, если пригодится (и, кстати, пригождалось не раз), могу на съемочной площадке показать не очень расторопному пианисту, как играть тот или иной музон.

Или, например, я любому актеру сумею объяснить — как держать локти, как доворачивать кулачки, и куда должны смотреть носки его ног, чтобы зритель не заметил, что этот актер впервые в жизни надел боксерские перчатки, а действительно поверил в то, что он серьезный боец.

И при этом я не заканчивал ни музыкальную школу и не состоял в школе олимпийского резерва и даже на режиссерском факультете меня ничему такому не учили, просто все время читал, тренировался и всегда приставал к умным людям с глупыми вопросами — это и есть самообразование.

Сейчас вот, перед сном читаю книгу о немецком пулемете MG-34, даже не знаю – зачем это мне, но чертовски занимательное чтиво, к тому же, я более чем уверен, что рано или поздно — это наверняка где-нибудь мне в жизни пригодится, бесполезных знаний не бывает, а если даже и не пригодится, то все равно я стану умнее на целый пулемет MG-34, тоже ведь не плохо, как думаешь?

— Какой, нах[рен] пулемет!? Я же о жизни говорю! Если сидишь в жопе, как я, то никакие б%%%ь книжки тебе не помогут!

— Почему не помогут? Ты ведь даже не пробовал. Вот ты, Вова, наверняка давно заслужил черный пояс и достиг предела совершенства в бухании пива в подъезде с друзьями и плевании на дальность, ну, так заканчивай это дело и уйди из большого спорта непобежденным, открой книгу и начни изучать что-нибудь еще, смотришь и жизнь твоя в корне изменится, расширятся горизонты и ты вдруг найдешь себе новую интересную работу.

— Да че за нах[рен]!? Причем тут книги!? Это че, я приду на какую-то хорошую работу и скажу: "Я за[ши]бись как дох[рена] много книг прочитал, возьмите меня на работу? "Так что ли?!

Тут оператор Дима, не отрывая головы от камеры, неожиданно ответил:

— Нет, Вова, не так, если бы ты действительно прочитал много книг, то никак не смог бы такого сказать.

— С х[рена] бы не смог?

…Адская дрель неожиданно заглохла и можно было идти снимать дальше…

Каждому игроку (в тайне друг от друга) нужно выбрать одну из двух стратегий: "поделиться с соперником" или "все забрать себе". Если оба "поделятся" — каждый унесет домой половину ДЕНЕГ. Если один решит поделиться, а второй забрать, то лох — не получит ничего, а обманщик — все. Ну и если оба решат забрать — оба ничего не получат.

Как-то так:

A: поделился А: забрал

B: поделился A: 50% B: 50% B: 0% A: 100%

B: забрал B: 100% A: 0% A: 0% B: 0%

Фишка этого шоу в том, что игроки (перед тем как принять решение) договариваются как и что, а зрители внимательно наблюдают за переговорами: -)

Например, какая-нибудь милашка, со слезами, проникновенно клянется, что она — ну точно поделится. Суровый мужик, глядя в честное и красивое лицо, верит. Момент истины! Ведущий оглашает результат. Лох рвет на себе волосы, хищница пересчитывает денюжки.

Это был сценарий 99% всех шоу.

Но однажды, один игрок заявляет другому: Друг, я не буду убеждать тебя, что я "поделюсь". Наоборот, я точно решил, я клянусь, все забрать себе. Если ты тоже не "поделишься", то никому ничего не достанется. Но если ты "поделишься", то правда! Я заберу все деньги с этой сраной игры. Но вон там, за кулисами я тебе отслюнявлю твою половину. Зачем нам ведущий?

Ведущий в ауте, второй игрок резонно сомневается: а вдруг после игры будет "кидалово"? Первый отвечает, во-первых, после игры, за базар, он будет отвечать не как игрок, а как пацан. А во-вторых, здесь на игре, второму игроку уже ничего не светит, так как он(первый игрок) решил "забрать все себе". А согласно таблице, с деньгами уйдет либо первый игрок либо никто.

Второй игрок размышляет и видит, что действительно, у него нет альтернативы. И, матерясь, выбирает "поделиться". Зал замер в ожидании. Ведущий, прощаясь мысленно с работой, смотрит на результаты.

Все в шоке! Первый игрок утверждал, что заберет все себе, но обманул. В итоге, оба игрока уходят с деньгами 50% на 50%, легально и по правилам игры.