это беспокоит больше, кого-то — меньше, а председателя Нацбанка Украины Стельмаха, как многие считают, это должно беспокоить по должности. Много чего перепробовал Стельмах, чтобы доллар стоил 5 гривен, или хотя бы 6, или хотя бы 7,50... Уже и депозиты запретили досрочно снимать, что встретило горячее одобрение вкладчиков, если не сказать энтузиазм, и валютой пробовали заставить торговать исключительно по курсу Нацбанка, и каждый день не менее трех раз сообщают, что "доллар рухнет", "евро рухнет", "от рублей надо срочно избавляться", — а гривна продолжает дешеветь.

Наконец Стельмах придумал, как население само может помочь гривне, и не замедлил донести свою идею до общественности. Значит так, если граждане положат на валютные депозиты 8 миллиардов долларов, которые они успели снять до запрета и купить на наличном рынке, курс вернется к 6 гривнам за доллар. Не правда ли, гениально придумано? Дурака ведь на такую должность не назначат, верно? Ну а теперь представьте, что это у вас на руках часть тех 8 миллиардов долларов. Вам их не подарили, вы их, скорее всего, купили, скажем, по 7,5 гривен. Сейчас они стоят по 9 гривен. Но

(внимание!) председатель Нацбанка Украины рекомендует вам положить эти доллары на депозит, после чего вы, во-первых, не сможете их снять, благодаря предусмотрительности Нацбанка, а во-вторых, будете с радостью наблюдать, как ваши доллары по 9 гривен превращаются в доллары по 6 гривен. Ну неужели кто-то откажется от столь заманчивой перспективы?

Теперь в украинских банках следует ожидать очередей из желающих положить валюту на депозит.

из сарая новую ракету, да и космонавт у нас есть запасной, вон он стоит, улыбается по-гагарински. А дрогнет рука у хирурга и это... так бабушка... елы-палы... опаньки...

Не, понятно, что элементарные случаи, типа триппера или пробитой башки лечатся самостоятельно, одно подорожником, другое стрептоцидом, не помню правда точно что куда. Огромный пласт заболеваний лечится вообще простой клизмой.

— Василич, я приболел, на объект ехать не могу.

— Пацаны, у нас больной! Где моя ведерная клизма? Готовьте мыльный раствор!

— Василич, ты волшебник, отпускает на глазах!

Но, к сожалению, медицина не всесильна, нонешняя пандемия тому живой пример. Вот так и в тот раз было.

Витя приболел. Легкое недомогание резво перешло в трисичуху, и он по красному плюсу отъехал на тагильскую больничку. Время от времени я с ним созванивался, но к концу недели лучше не стало, а даже немного наоборот, Витя стал местами терять сознание, да и вообще завещал мне свои удочки.

Эскулапы поставили ему менингоэнцефалит, но я отказывался верить, что такого насквозь вредного джентльмена мог пробить какой-то лесной таракан. Как бы то ни было, надвигалась пугающая неизбежность. Я, конечно, где-то и сам виноват, доверившись сельской медицине, не озаботился своевременно дернуть пациента хотя бы к нам в город, когда же заклевал жареный петух, Витю объявили нетранспортабельным. Пятница вечер. Почти конец.

В задумчивости я забрел после работы в кабак, прочистить мозги, да и подуспокоить нервишки. Сотка вискаря на голодный желудок оказала свое магическое действие. Нервяк ушел, вернулась способность мыслить рационально. Я не знаю, как решить проблему, но я знаю того, кто знает. Рука тянется к мобильнику.

— Алексей Юрьевич, здравствуйте, беда у нас.

— О, Женя, здорово, чего стряслось?

Описываю проблематику.

— Порешаем. Помнишь твоего тезку доктора? Он сейчас как раз замминистра здравоохранения.

Часа три смотрю в мобильник, глушу вискарь и наполняю пепельницу. Хватаю трубку еще до того, как [м]лямс звонка доносится до уха.

— Че там?!? — одним выдохом, поставив сердце на паузу.

— Ну нормально все. Консилиум собрали. Нет там никакого менингита, банальный гайморит у человека с защемлением лицевого нерва. Сейчас антибиотиками прокапают, обещают, что к понедельнику здоровее тебя будет. Но еще пару деньков лечили бы от энцефалита — точно б помер.

Рассыпаюсь в благодарностях, зачисляю тезке доктору на счет очередную бутылку коньячеллы.

— Василич, прикинь, — в понедельник с утра пораньше названивает бодрый и здоровый Витя, — лежу я, брежу себе потихоньку, отходить собираюсь. В палату влетает штук сорок докторов, разве что в жопу мне не посветили. Орут, руками машут, матерятся. Перетащили в люксовую одиночку, обтыкали капельницами и приборами. В субботу в обед кормили шашлыком.

— Не парься, Витя, это просто отечественная медицина на пике возможностей.

Теперь я точно знаю, что все почти болезни лечатся клизмой, просто надо ее правильно вставлять. В простых случаях — пациенту, в случаях посложнее — главврачу.