Известный "банный эпизод" культового фильма "Ирония судьбы или С легким паром" снимался ночью в холодном коридоре "Мосфильма", как раз накануне дня рождения одного из его участников -- Александра Ширвиндта. И вспоминает он об этом с огромнейшим удовольствием.

"Для согреву в "холодном подземелье" и пущей "жизненности" сцены все мы (Андрей Мягков, Георгий Бурков и Александр Белявский) пронесли с собой на съемку по пол-литра и подменили ими реквизиторские бутылки с водой. Надо заметить, что пиво по замыслу режиссера было не бутафорское, а настоящее и даже неразбавленное. Сняв первый дубль и ощутив неслыханный творческий подъем, мы потребовали второго дубля, совершенно забыв, что при питье разных напитков ни в коем случае нельзя занижать градус. Надо ли говорить, что мы не просто захмелели... После третьего дубля Эльдар Рязанов учуял неладное -- не учуять было практически невозможно. Раздражение и ярость режиссера не смог бы описать никто.

На следующий день все, "почти свеженькие", явились на повторную съемку, и до ее начала были подвергнуты тщательному "таможенному досмотру". Для верности Эльдар Александрович еще раз откупорил все реквизиторские водочные бутылки и с пристрастием нюхал содержимое, дабы самолично убедиться, что там вода и никто его не водит за нос. А во время съемки мы старались вовсю: шумели, орали, шатались -- делали все возможное, чтобы искупить вину и ублажить режиссера. "Стоп! Снято! " -- прозвучал наконец под утро усталый, но, как всем показалось, довольный голос Рязанова, что дало нам силы подойти к нему и робко намекнуть, что по нашему просвещенному мнению, материал, снятый вчера и сегодня, не смонтируется, ибо вчера был пир естественности, а сегодня потуги актерского мастерства. Тот ответил, что ему, наконец-то, предоставится случай проверить, с какими артистами он имеет дело, ибо иначе проще было бы взять на эти роли людей под забором.

Мы виновато удалились. А в картину таки вошли кадры, снятые в первую ночь! "

Была такая замечательная история, рассказанная мне одним не менее замечательным человеком.

Во время великой отечественной войны в партизанский отряд пришел вступать батюшка из деревенской церкви.

Удивились партизаны — святой же человек, по Писанию живет! И вот один мужичонка к нему подходит, и говорит:

— Не возьмем мы тебя в отряд. Вот я тебя сейчас по щеке ударю, а тебе Библия мне отвечать запрещает!

И с этими словами бьет батюшку по щеке. Тот стоит.

— Вот!

— Говорит мужичонка.

— У тебя же в Библии сказано: "Коли ударили по одной щеке — подставь другую" — ПОДСТАВЛЯЙ!

И с этими словами бьет батюшку по второй щеке. Тот все равно стоит.

— Гляди, как ты фашисткой гадине отвечать будешь? Он тебя ударит раз, ударит два, а на третий удар...

Мужичонка замахивается, чтобы сделать третий удар, но тут батюшка со всей дури ка-ак даст ему в табло! Наклоняется над ним и грозно говорит:

— А про третий удар в Библии НИЧЕГО НЕ СКАЗАНО!

В нашем старом дворе жил кот. Звали его Кешей. Какой он был породы, затрудняюсь сказать, но был он белым и очень пушистым. С виду ничего необычного, тем более устрашающего… для собак. Но именно они и были его основным предметом развлечений. Только вот не все собаки знали об этом. Лежит, бывало, кот вот так меланхолично на скамеечке у подъезда, скучает,

Их нравы.

Около года назад отправилась группа туристов дикарём на Шпицберген, наблюдать солнечное затмение. В одну из ночей к ним в палатку залез белый медведь. Ну они перепугались, из пистолета отстреливаться стали, медведя ранили и спугнули, он при этом успел даже вроде кого-то ранить.

Примечательна реакция норвежских властей. Туристов они эвакуировали, оказали медицинскую помощь, вызвали охотников, которые нашли раненого медведя и добили, чтобы не шатался по острову опасный умирающий зверь.

А после всего этого угадайте что они сделали со спасёнными туристами? Оштрафовали их на 10 000 крон (больше тысячи евро).

За что? За несоблюдение техники безопасности при передвижении по Шпицбергену.

Прям как непослушного ребенка: сначала спасти, если куда не надо полез, а потом по жопе, чтобы больше куда не надо не лазил.

Это случилось, как принято говорить сейчас, в застойные годы, в институте, где я училcя. Однажды во время занятий по физкультуре из раздевалки стадиона украли всю одежду одного из моих однокурсников. Вместе с одеждой пропали и документы. Паспорт и студенческий были сразу восстановлены по справке из милиции. С комсомольским возникли трудности. Выдать его мог только райком комсомола после решения институтского бюро.

И вот заседает оно, комсомольское бюро.

— Какие будут предложения? — спрашивает присутствующих секретарь.

— Объявить выговор, — предлагает кто-то.

— За что? — удивляется студент. А действительно, за что? Повисло молчание.

— За небрежность! — нашелся комсорг.

— Какая же это небрежность, — возмущается студент, — меня обокрали.

— Ну и что,— продолжает, воодушевляясь, комсорг.

— Ты член комсомола. Запомни.

Каждый член обязан носить свой комсомольский билет всегда с собой.

А ты его оставил в раздевалке.

— Куда же я его должен был деть на стадионе? — упорствует студент. И комсорг выпаливает:

— Положить в трусы!

Все сочли такой выход из положения вполне приемлемым и вкатили недогадливому студенту выговор. А ребята потом в институте хохмили: "Если ты член — носи свой билет в трусах!"