peзультаты продемонстрировали набранные с помощью ЕГЭ студенты, среди которых есть даже стобалльники.

Как и ожидалось, проверочные работы новобранцев в вузах обернулись скандалом. Подробнее об этом рассказала доцент кафедры стилистики русского языка Анастасия Николаева.

— Первокурсники журфака только что написали проверочный диктант по русскому языку. Подтвердили ли они оценки, с которыми поступали?

— Установочные диктанты для выявления уровня знаний первокурсников мы пишем каждый год. Обычно с ними не справляются 3—4 человека. Но результаты этого года оказались чудовищными.

Из 229 первокурсников на страницу текста сделали 8 и меньше ошибок лишь 18%. Остальные 82%, включая 15 стобалльников ЕГЭ, сделали в среднем по 24—25 ошибок. Практически в каждом слове по 3—4 ошибки, искажающие его смысл до неузнаваемости. Понять многие слова просто невозможно. Фактически это и не слова, а их условное воспроизведение.

— To есть?

— Hy что такое, например, по-вашему, рыца? Рыться. Или, скажем, поциэнт (пациент), удастса (удастся), врочи (врачи), нез наю (не знаю), генирал, через-чюр, оррестовать. Причем все это перлы студентов из сильных 101-й и 102-й групп газетного отделения. Так сказать, элита. А между тем 10% написанных ими в диктанте слов таковыми не являются. Это скорее наскальные знаки, чем письмо. Знаете, я 20 лет даю диктанты, но такого никогда не видела. Храню все диктанты как вещдок. По сути дела, в этом году мы набрали инопланетян.

— У вас и правда был такой слабый набор?

— B том-то и дело, что формально сильный: средний балл по русскому языку — 83. То есть не просто “пятерка”, а “суперпятерка”, поскольку отличная оценка по русскому языку в этом году начиналась с 65 баллов. И это очень скверно, поскольку, когда ребята завалят первую же сессию, нам скажут: “Вы получили “супертовар”. A сейчас ребята не могут воспроизвести простеньких русских слов. Как это вам удалось сделать из суперотличников супердвоечников?! ”

Кстати, в этом году благодаря ЕГЭ победители олимпиад и золотые медалисты не смогли поступить на дневное отделение: все они учатся на вечернем. Мало и москвичей. Впрочем, журфаку еще грех жаловаться. Сколько-то самых безнадежных студентов нам удалось отсечь с помощью творческого конкурса. A вот что получил, скажем, филфак, страшно даже подумать. Это национальная катастрофа!

— B чем ее причина?

— B какой-то степени в “олбанском” интернет-языке. Однако главная беда — ЕГЭ.

По словам первокурсников, последние три года в школе они не читали книг и не писали диктантов с сочинениями — все время лишь тренировались вставлять пропущенные буквы и ставить галочки. В итоге они не умеют не только писать, но и читать: просьба прочесть коротенький отрывок из книги ставит их в тупик. Плюс колоссальные лакуны в основополагающих знаниях. Например, полное отсутствие представлений об историческом процессе: говорят, что университет был основан в прошлом, ХХ веке, но при императрице Екатерине.

— C этим можно что-то сделать?

— По итогам диктанта прошло заседание факультетского ученого совета.

Вырабатываем экстренные меры по ликбезу. Сделаем, конечно, что сможем, но надо понимать: компенсировать пробелы с возрастом все труднее, и наверняка выявятся ребята необучаемые. Да и часов на эти занятия в нашем учебном плане нет. Так что, боюсь, кого-то придется отчислить, хотя ребята не дебилы, а жертвы серьезной педагогической запущенности.

— Многих можете потерять?

— Не исключаю, что каждого пятого первокурсника. ЕГЭ уничтожил наше образование на корню. Это бессовестный обман в национальном масштабе. Суровый, бесчеловечный эксперимент, который провели над нормальными здоровыми детьми, и мы расплатимся за него полной мерой. Ведь люди, которые не могут ни писать, ни говорить, идут на все специальности: медиков, физиков-ядерщиков.

И это еще не самое страшное. Дети не понимают смысла написанного друг другом. A это значит, что мы идем к потере адекватной коммуникации, без которой не может существовать общество. Мы столкнулись с чем-то страшным. И это не край бездны: мы уже на дне. Ребята, кстати, и сами понимают, что дело плохо, хотят учиться, готовы бегать по дополнительным занятиям. C некоторыми, например, мы писали диктант в виде любовной записки.

Девчонки сделали по 15 ошибок и расплакались. "

Да, уж! Мимо этой информации нельзя пройти, оставшись равнодушным. Кем они станут, эти нынешние студенты? Как и чему они будут учить следующие поколения? Или уже не будут? Помнится, какой-то дядька говорил, что и четырёх классов вполне достаточно...

Предпосылки зрели давно, неграмотность стала привычной, и на фразы, произнесённые дикторами ЦТ, вроде "порядка пятиста человек", уже никто не обращает внимания. Это норма, увы. А ведь это было только начало всеобщей (а она уже таковой стала) неграмотности. Пушкинский русский исчез практически полностью.

"Ёшный", "ейный", " евойный", "ихний" — прочно вошли в обиход, и, даже звуча из телевизоров, уже не вызывают улыбку у подавляющего большинства прильнувших к экранам. Безграмотность стала нормой. ЕГЭ и "реформа" образования сделали своё чёрное дело. Неужели это не ясно верхам, ратующим за продолжение образовательной вакханалии? Почему нельзя отменить глупость? Не хочется думать, что это делается специально, да результаты говорят о другом. "Левые" учебники в школах, бессмысленные рабочие тетради, где только и надо, что вставить в слове нужную буковку, и Т9, в виде корректора для самых "продвинутых" учеников...

Теперь на помощь ЕГЭ пришла дистанционка. Видимо, темпы деградации не так быстры. Народ, куда катимся?! "Не" и "ни", " ча" и "ща", " тся" и "ться" — давно уже вне всяких правил. Про "кто то" — вообще молчу. И всё больше "умников" в комментариях к замечаниям по поводу безграмотности того или иного автора: "Ну чё вы взъелись? Ведь смысл понятен!".

Понятен. Пока.

Тут один претендент на работу в анкетной графе "Образование" написал — "ВИСЧЕЕ. ФЕЛФАК". Мы с коллегами долго смеялись, а потом вдруг одновременно замолчали, и всем захотелось заплакать, как тем девчонкам, написавшим с 15-ю ошибками диктант в виде любовной записки.

С ежемесячным тиражом аж по двести экземпляров – меньше не полагалось. Там же была типография, где всё это печаталось.

А в холле первого этажа у них много лет стоял сейф. Нет, СЕЙФ. Громадная дура конца девятнадцатого века. С половину киоска "Союзпечать" размером. Никто никогда им не пользовался, рассказывали, что кто- то из руководства себе заказал, но громобздень эту так и не смогли поднять по лестнице. А лифт решили не гробить- да он бы туда никогда и не поместился.

Ключи были утеряны, дверцы с красивым литьём и клеймом производителя не открывались, как вытащить его, и куда его вообще девать, никто не знал – вот эта громадина и стояла там, место занимая. Все привыкли его обходить – достопримечательность местная.

Несколько лет назад захожу как- то в гости к приятелю, в студию к нему – архитектор, дизайном интерьеров занимается – гляжу – похожая дура стоит. Он вообще всякую старинную дрянь обожает- ну творческая же личность, что возьмёшь?

— Эдька, говорю- таких сейфов на весь город наверно только два и осталось – у тебя, и в Лениздате.

Тот смеётся –

— Ни хрена, один. Это тот самый и есть.

И он рассказал мне эту историю.

— Делал я там проект перепланировки под офис. Ходил мимо, облизывался. Потом спрашиваю у завхоза-

— Митрич, а чей это шкаф?

— А хер его знает, Эдуард Михайлович. Он ещё до меня тут был – с середины шестидесятых вроде стоит зараза, никому не нужен.

— Так уж и не нужен? Что и забрать можно?

— А что, правда заберёте? Сможете сами вывезти? Давайте завтра подходите – я с руководством согласую- решим. Он тут всем уже надоел. Пока Лениздатовцы работали – им было по барабану, а теперь мы бизнес- центр, в таком месте каждый свободный метр на вес золота.

— И в понедельник говорит- забирайте. А сам смотрит чуть ли не с жалостью – как я это добро вытаскивать буду?

— Я нашёл фирму- специализированного перевозчика тяжёлых и негабаритных предметов, согласовал с ними доставку – причём по деньгам обошлось вполне разумно, думал больше будет- и в назначенный день начался спектакль. Попрощаться с дурой в холл высыпало несколько десятков человек.

Четверо шустрых Узбеков подковырнули сейф ломами, затолкали в щель рожки какой- то хитрой рохлы* с гидроусилителем, выровняли его покачивая, и довольно шустро – по полметра в минуту, пыхтя и обливаясь потом, протащили груз на крыльцо.

Там уже стояла Газель с открытым кузовом и автокран. По тому, как сейф качнуло, когда поднимали, вижу — центр тяжести у него высоко. Мужики ставят его в кузов- я бригадиру -

— Может лучше на спину положить? Качнёт, завалится же.

— Им тогда его потом не застропить будет. При разгрузке не поднимем. Ничего, мы аккуратненько.

Поехали. Впереди Газель, за ней автокран, я замыкающий. Ехать на Васильевский, на пятую линию – двигаем. Уехать удалось недалеко- метров восемьсот. Аккурат на светофоре перекрёстка Невский- набережная Фонтанки, Газель подрезает мотоциклист, и резко тормозит – светофор замигал – ну чайник за рулём. Газель тоже по тормозам.

Тут Мхатовской паузой не отделаешься- надо подготовить читателя. Сейф весил около полутора тонн, кто помнит физику, сила удара равняется половине произведения массы на ускорение. При скорости около пятидесяти километров в час при резком торможении, сейф упал. Повезло, что аккуратно в кузов, а не в сторону- деревяшки в клочья брызгами.

Повезло окружающим, Газели не повезло.

Такого грохота в городе не слышали должно быть со времён артобстрелов в блокаду. Газель переломило пополам, и машина легла пузом на асфальт- в форме буквы V. Приехали. Следующие полтора часа был форменный дурдом.

Перегородить выезд на Невский с Фонтанки – это же коллапс. Полный пи…дец. Транспортная диверсия, по классу опасности равная организации взрыва Смольного.

Такого количества матюгов за ДТП не собирал никто – в этой номинации мы наверняка где- то в книге Гиннеса находимся – хоть и на последней странице, но всё равно- почёт. Пробка собралась мгновенно, задним ничего не видно, народ подходит полюбопытствовать, и начинает ржать- Газель действительно смешно выглядит — не каждый день такое увидишь.

Менты тоже ржали в голос, протоколируя ситуацию. Пока пришла новая Газель, эвакуатор для старой, пока удалось расчехлить и установить автокран, застропить ящик, поднять, вытащить из под него инвалидную машину, погрузить её на эвакуатор — который перегородил на Невском две полосы, загнать под погрузку новую Газель – которая должна была двигать под кирпич, задним ходом с перекрёстка — там на набережной одностороннее движение- народу собралось, как в цирке.

Слава Богу – менты помогали, орали, но палками умело размахивали, регулируя движение. Ответственным за происшествие назначили фирму- перевозчика, я не завидую тому бригадиру – история умалчивает, каких именно и сколько звездюлей он получил в фирме.

— Думаешь, это все приключения? Как бы не так. Когда приехали на место и разгрузились, с ужасом поняли, что габариты сейфа буквально на два сантиметра превышают размеры дверного проёма во флигеле, где была студия.

И сейф двое суток стоял во дворе – пока я ругался с директором перевозчиков – это они должны были всё замерить, работа такая.

— Согласовывать разборку проёма официально – это волокита минимум на месяц. Я сказал, что подам в суд – благо, договор у нас был подписан официально, и платил я безналом. Директор предложил пиратский вариант – он за свой счёт ночью, тайком, снимает дверь с коробкой, заносит сейф, и к утру восстанавливает первозданный вид фасада. Клялся, что сделает бесшумно.

— И ведь сделал! Может, кто и высунулся из окна во дворе – от любопытства, но прошло тихо, без скандалов.

— Видишь, какой красавец? Это же украшение студии!

Сейф действительно идеально вписался в интерьер. И само помещение приобрело невообразимо респектабельный вид с оттенком старины.

— Заказчики приходят, смотрят с открытыми ртами.

— А теперь вишенка к пирожному. Я неделю искал фирму, что согласилась бы не просто вскрыть, но изготовить ключи к сейфу, как вдруг телефонный звонок-

— Эдуард Михайлович, это я, Миитрич, завхоз с Лениздата. Тут такое дело – Вам же ключи от сейфа понадобятся?

— А что, они есть?

— Ну, как сказать. Тема деликатная, Вы же не откажетесь за них заплатить?

— Сколько?

— Т... тысяч пять-шесть...

Повезло мне с Митричем. Ну не мог же он знать, что ценники профессионалов по вскрытию сейфов начинались со ста пятидесяти.

Вот, смотри – и Эдик широким жестом откупорил этого монстра – на полке стояла бутылка Мартеля, которую мы с ним и уговорили, вспоминая анекдоты из прошлого.

*рохла – специализированная тележка для перевозки тяжестей.