Давно уже историю про одного из своих студентов хотел рассказать, да все как-то недосуг было, теперь вот возьмусь.

Дело происходило в США, в штате Вирджиния, где я работаю профессором в одном из университетов.

Пришел ко мне в лабораторию эдакий громила летом 2010 года. Араб, ростом под два метра, зенками зыркает диковато, и зовут его, главное, Акбар Абдулла. Вот так и зовут. Родился он где-то на аравийском полуострове, но с детства в Штатах рос.

Пришел он ко мне не просто так, он очень хотел наукой позаниматься. О том, что такое наука и исследования, он представления на тот момент не имел никакого, но энтузиазма было хоть отбавляй.

Ладно, пришел так пришел, я ему проект предложил: "А давай, — говорю, — Акбар, мы с тобой диабетикам поможем? Вот есть у меня кое-какие мыслишки, как забацать способ доставки им инсулина, да такой, чтобы диабетики уколами себя мучать перестали, от слова совсем? "

Акбар почесал свой арабский нос, потом сказал:

— Давай паможим балным лудям!

На самом деле, при нормальной беседе у него акцента почти не ощущалось, но когда он начинал волноваться, этот самый арабско-кавказский акцент выпрыгивал откуда ни возьмись.

Но, слово сказано, так что припахал я его на синтез вещества, на котором у меня до этого два аспиранта сломалось. Объяснил:

— Акбар, без этого вещества ничего не выйдет, понимаешь?

— Панымаю, — ответил разволновавшийся Акбар, и пошел изучать, как такое чудо можно изготовить.

Я ему помогал, конечно, основы работы в синтезе органических соединений поставил, но это все ерунда. Я и аспирантам до этого много что показывал, толку только было чуть. А Акбар за две недели, абсолютно с нуля взял, да то что нужно и сготовил.

Приходит ко мне в кабинет, и аж дрожит:

— Дэржи, — говорит, — вот вэщэство, будэм лудям памагат!

— И зенки, главное, сияют.

Я его, конечно, осадил мальца, говорю:

— Людям рано пока помогать, давай все контрольные эксперименты проведем.

А тот еще больше сияет:

— Канэшна давай, можна я дыван в лабараторий прынесу толка? Нэ хачу врэмя тэрать, дамой ноч йэздыт, буду на дыван в лабараторый спат пака экспэрымент!

— Да неси, конечно, хрен с тобой.

И ведь припер. Устроил диван в лаборатории, рядом с собой будильник поставил, каждые полчаса просыпался, чтобы результаты записывать, а потом опять валился на диван без задних ног. Вот такая двухметровая арабская детина.

Его усилия оправдались, все эксперименты показали то, что мы хотели.

Ну что же, новый этап, я ему говорю:

— Акбар, надо эксперименты на мышах сделать, посмотреть, как это все работает.

Акбар в ступоре:

— Как на мишах?! Ми их будэм убиват патом, да?

— Будем, Акбар, а куда деваться?

— Эх, давай твой мыш тагда!..

И ушел работать к моему коллеге, который мышами заведует.

... Восемь лет с тех пор прошло. Опубликовали мы статью со всеми результатами, а Акбар тем временем закончил свой университет.

И вот, является ко мне недавно, сразу меня облапил, потом говорит:

— Валодя, я ведь раньше сабирался на доктара пайти, но после твоей лаборатории я понял — доктора, они ведь людей лечить умеют только тэм, что для них другие делают, а я тэперь хачу сам новое создавать!

И создает. Профессор, на одной из самых продвинутых кафедр биомедицины в США. Туча патентов, некоторые уже востребованы, а дальше больше будет. Акцентик вот только у него остался: небольшой правда совсем, волнуется он теперь редко.

Вот такой вот араб-детина. А я им горжусь, как собственным сыном.

История эта приключилась во время службы в СА, в доблестных ВВС. На аэродроме находится домик, где отдыхают солдаты-водители, находящиеся на боевом дежурстве. Проще говоря, водители спец. машин обслуживаюшие самолеты(топливозаправщикии прочие). Однажды была выставка военной техники, нагнали кучу всего и один боец-умелец слил с одного из истребителей ведро спирта, и притащил его в домик. Все были просто счастливы и с нетерпением ждали вечера, чтобы вкусить "огненной воды". Но когда привезли обед поступило предложение не ждать, а снять пробу немедленно. Ведро поставили в шкаф с посудой, каждый получив у раздатчика пайку шел к шкафу, набирал кружку спирта и садился за стол. Раздатчик набрал себе в бутылку спирта и поставил в шкаф рядом с ведром. В это время прапорщик, который был дежурным по аэродрому заподозрил неладное(то ли машины зигзагами стали ездить, то ли еще что). Забежав в домик он увидел поющих, обнимающихся бойцов и раздатчика спящего над бачком. Быстро все поняв он стал искать причину. Открыл шкаф и заглянул в ведро которое было на 3/4 полное. Все затаили дыхание. И тут он увидел бутылку. Схватил ее, понюхал и с торжествующим видом прокричал:-"Ага-а-а, хотели меня провести, не на того напали". После этого гордо удалился с бутылкой, пообещав вечером в казарме разобраться с наглецами. После его ухода праздничный обед продолжился. .. Что было дальше, можете себе представить.

ХОРЕК Тут кто-то писал про инструкцию по содержанию хорька, что если сдох – не выбрасывать, пока не завоняет, возможно, спит. Подтверждаю! Как-то жарким летом вломило мне устроить дочке и её подружке культурный досуг. И поехали мы в зоопарк, он у нас хоть и небольшой, зато весьма уютненький. Даже "парк юрского периода" есть, динозавры, правда,

В свое время Ростроповича как солиста Московской филармонии включили в бригаду по обслуживанию целинных и залежных земель.

Приезжают на полевой стан, народ на земле сидит, фортепьяно нету. Ростропович разволновался: как же без аккомпанемента?

Ян Френкель его успокаивает:

— Славочка, я тебе на аккордеоне подыграю, никто и не заметит.

Вот Ростропович играет на виолончели, Френкель аккомпанирует, как может. Вдруг где-то в конце "зала" встает здоровенный целинник в робе и, перешагивая через сидящих, движется к "сцене".

Ростропович шепчет коллеге:

— Янек, что-то мне лицо его не нравится, играй побыстрее!

Однако закончить не успели. Мужик дошел до концертантов, положил на виолончель огромную ручищу и внушительным басом сказал Ростроповичу:

— Браток, не гунди, дай баян послушать!

Будучи ещё маленькой, изредка ходила с мамой в гости к знакомой парочке. Детей у них не было, зато я постоянно играла с их невероятно ласковой и подвижной кошкой. Все бы ничего, но однажды, придя к ним, была разочарована — кошка не хотела подниматься с дивана. Мне - тогда ещё маленькой — это объяснили тем, что она устала, ведь совсем