В начале 90-х годов меня угораздило открыть первую в Заполярье школу выживания. На коммерческой основе, разумеется... В те смутные времена все зарабатывали как могли. Кто торговал ширпотребом, кто шил этот ширпотреб, а некоторые занимались банальным рэкетом — т. е. вышибали деньги из всей этой разнообразной массы так называемых кооператоров-предпринимателей.

Я же скромно оказывал услуги населению путём обучения их выживанию. Дела шли не шатко и не валко — на удивление, всегда находились желающие выжить. Любопытен был социальный срез населения: приходили студенты и тинейджеры, что было совсем не удивительно, но, вместе с ними были солидные отцы семейств, умудрённые охотничьим и рыбацким опытам, а так же несколько профессиональных военных со значительным количеством звёздочек на погонах. Зачем последним понадобилось обучаться выживанию, оставалось только догадываться... Между прочим, если судить по опросам, проводимым среди наших курсантов, все они были довольны обучением и с трепетом получали дипломы, заверенные моей подписью и печатью, которую мне по знакомству вырезал один художник.

Естественно, когда в наши заполярные веси прибыл знаменитый выживальщик и путешественник Яцек Палкевич, о чем протрубили все местные СМИ, я бросился в городскую администрация с просьбой устроить мне встречу с ним. Особого труда это не составило. После недлительных переговоров Яцек согласился принять меня в номере гостинице, где он изволил почивать.

Я возлагал большие надежды на эту встречу. В планах у меня было совместное выживание в наших заполярных снегах, небольшой (километров на 150) переход по тундре, восхождение на близлежащую вершину по отвесному скальному маршруту и много других, не менее экстремальных, безумств.

Я долго выбирал наряд для встречи и, наконец, остановился на оранжевой пуховке производства ВЦСПС, грубовязанном свитере и джинсах, заправленных в унты. В те времена так одевались барды и люди, имеющие хоть какое-то отношение к туризму.

В точно в условленное время я был в единственной, в нашем заполярном городе, гостинице.

Дверь мне открыл усталый, лысый, низенький человечек в обычной цивильной рубашке с галстуком и в мятых брюках. Приличный животик, из тех, которые принято называть пивными, внушительно нависал над поясом. Ни высокогорных ботинок на ногах, ни мачете или, хотя бы, ледоруба в его руках, не наблюдалось.

Немного обескураженный обыденным видом знаменитого путешественника, я поздоровался и представился как русский продолжатель традиций выживания за Полярным кругом.

К моему удивлению, Яцек прекрасно владел русским языком. Говорил с характерным акцентом, слегка медленно, но достаточно грамотно и правильно. После традиционных дипломатических фраз о погоде и здоровье, я с ходу начал излагать "выживальщецкую" программу его пребывания у нас. Чем дольше и красочнее я говорил, тем разительнее менялся в лице знаменитый поляк. Вежливая улыбка порою исчезала с его лица, и мне казалось, что он начинал смотреть на меня как на тяжелого больного.

Когда я предложил ему на выбор — переночевать в снежной пещере или в иглу, он тяжело вздохнул и прервал меня:

— Я уже выполнил свою программу пребывания на Крайнем Севере.

—?

— Да, я проехал по вашему замечательному городу, побывал на турбазе в тундре и даже прокатился на лыжах. Больше мне ничего не надо.

"Хитёр... " — подумал я и решил зайти с другой стороны:

— Яцек, а как бы мне позаниматься в вашей знаменитой школе выживания?

Легкая тень недоумения пробежала по лицу моего собеседника, но потом он неожиданно широко улыбнулся:

— Видите ли, коллега, я буду с вами предельно откровенен. Вам совершенно не нужно заниматься в моей школе — вы и без этого всё знаете и умете. У меня там, городские люди учатся простейшим вещам: разжигать костёр и ставить палатку. Апогеем занятий является навесная переправа через горную реку, где они в полной мере получают свою порцию адреналина. Это коммерческое предприятие. Вы понимаете меня — ком-мер-чес-кое! (он, для пущей ясности по слога произнёс это слово и при этом пристально посмотрел мне в глаза). И ещё, мой друг, вам надо в первую очередь рекламировать себя. Побывайте в джунглях, в пустыне, в горах, сделайте рекламные фотографии и вы будете обречены на успех. А выпускникам вашей школы выживания вполне будет достаточно немного теории, общения и чуточку адреналина. Ещё обязателен сертификат об окончании школы выживания, который они с гордостью повесят в кабинете, а потом будут показывать внукам. Надеюсь, вы поняли меня?

Конечно же, мне всё стало ясно, и я спросил его напрямую:

— А можно я буду считать себя вашим учеником и буду ссылаться на вас в своих лекциях?

— Конечно же, мой юный друг! — широко улыбнулся мне хитрый поляк:

— Я тоже буду упоминать о вас на своих занятиях.

Мы пожали друг другу руки, и я вручил ему в подарок тогда дефицитный жидкостный компас немецкого производства, а он, в ответ, презентовал мне две упаковки стикеров с гордой надписью: "Школа выживания Яцека Палкевича".

Кстати, в те времена эти наклейки были совершенно невиданной вещью и мы, впоследствии, продавали их за баснословные деньги. Это помогло нашей школе ещё полгода продержаться на плаву, перед тем, как мы окончательно разорились.

Коммерсанты из нас оказались никудышные и мы элементарно не выжили в наступающем капитализме.

Что, может быть, и к лучшему...

Его дед был нищим французским маркизом, волею авантюрной судьбы заброшенным на далекий Гаити. Его бабка — черной рабыней, славившейся своим, мягко говоря, "ветреным поведением". После смерти жены-рабыни маркиз ничтоже сумняшеся продал в рабство своих четырёх детей от неё, потом немного подумал и, на всякий случай, выкупил старшего из них.

История из начала девяностых. Тогда в городе Анапа начинал свою историю фестиваль "Киношок". Не было никакого официоза. Фестиваль проходил в пансионате "Мечта". Отдыхающие из соседних пансионатов свободно могли заходить на территорию "Мечты" и смотреть фильмы, участвующие в фестивале. Тогда, кстати, мы впервые увидели красавицу Елену Корикову

Как-то еду на авто мимо поста доблестного ГИБДД. Останавливает радостный такой сотрудник.

Выхожу. Ну, конечно, спрашивает документы (у меня в документах лежит и паспорт) страховку, попутно задавая вопросы: куда, зачем (посмотрел в паспорт — ни штампа, ни детей нет). Я отвечаю сухо, на контакт не иду.

Но он не отчаиается. Дальше диалог.

— --Аптечка есть?

— Да. (показываю)

— а огнетушитель?

— Да. (показываю)

— а знак аварийной остановки, только нового образца.

— Да (показываю).

Ну думаю — всё, сейчас отпустит. Ну не тут-то было. Он спрашивает — а противооткатные упоры есть(кто не знает — они нужны грузовым авто, автобусам и т. д.- под колеса класть, чтоб с горки не укатилась)? Его напарник, до этого стоял в стороне, молчал и улыбался, тут не выдержал подошёл поближе.

Не знаю, конечно, зачем прежнему хозяину моего авто нужны были противооткатные упоры, но они так хорошо лежали в коробочке в багажнике, что мне было жаль их выбрасывать.

Я молча их показываю. У него полная парализация. Напарник, громко смеясь, забирает у него документы, отдает мне.

Больше меня на том посту не останавливают

Со слов брата, но дальше для простоты от первого лица:

Поздний вечер. Стою в очереди за билетом на вокзале. Типичная для этого времени серая публика от мешочников до командировочных. Среди всех выделяется средних лет человек в шикарном бежевом костюме, идеально подобранной к нему рубашке и галстуке. Коричневые сияющие туфли, велюровая шляпа, крокодиловый кейс и тёмно коричневый кожаный плащ через руку дополняют картину. Человек держится отстранённо, всем своим брезгливоскучающим видом показывая свою здесь случайность. Очередь ползёт медленно. Чуть быстрее вдоль нее перемещается алкаш-попрошайка, подолгу канюча около каждого "очередника" про "опаздал, а деньги дома забыл". Доходит черёд и "Мистера". Не дослушав и половины первой фразы, он произносит сквозь зубы, но довольно громко:

— Сам ПОБИРАЮСЬ!

Алкаш ошарашенно, с уважением, как к коллеге:

— Понимаю... и переходит к следующему.

Своим знакомым я рассказывал эту историю многократно и многие потом проверяли "метод". Утверждают, что действует 100%