а старые куры шли спать в свой старый. Так продолжалось пока молодые цыплята подросли. Пришло время соединить две стаи в одну и снести старый курятник. Целый день мы демонтировали старый сарай. И вот пришло время курам собираться на ночлег. Молодая стая зашла в новый курятник как обычно, а старая пришла в замешательство. Их старый дом исчез и возник вопрос где ночевать? Заходить в чужой курятник, где спит чужая стая они посчитали неприглядным действом. Так они продолжают ходить вокруг нового дома, а на дворе темнеет и надо что-то решать. Мы с мужем наблюдали эту ситуацию, сидя неподалеку. И вот одна из кур берет инициативу на себя и решает войти в чужой курятник. Петух не одобряет ее такое действие и в знак протеста поворачивается к ней спиной и удаляется прочь от курятника. Курица, видя неодобрение петуха, спешит выйти из домика. И таких попыток старая курица сделала несколько, но ослушаться петуха не посмела, так как тот был каждый раз против. А на дворе совсем стемнело и петух подходит к нам с немым вопросом в глазах где нам ночевать?

Я только подивилась его предприимчивости и добропорядочности и пошла по направлению к курятнику. Вся стая побежала за мной. Дойдя до домика я указала рукой в открытую дверь, мол заходите. Тогда петух первый и с ним куры зашли быстро в курятник без всяких сомнений. Они сразу установили свое главенство с молодой стаей и уже жили вместе как одна стая. А вы говорите, что курица глупая птица!

как заору! Все маты вспомнила и новые начала придумывать!

— Лена! Леночка! Ты чего? Едут уже, едут. Ты потерпи.

— Да терпела я тебе знаешь куда! Чтоб я ещё раз...! Гондоны ящиками покупать будешь!

Воды отошли и вот прям чувствую что матерью становлюсь. Скорой всё ещё нет.

Эти два придурка ушли на кухню "от греха". Ещё махнули по соточке.

— Женя, если твоя родит прям вот не дожидаясь сотрудников отечественного здравоохранения - то нужно чё-то делать.

— Чё делать?

— Ну, я там в фильмах видел. Воду там в тазике чтоб ребёнка обмыть. Он же как бы... Ну, не обмытый. И пуповину перерезать.

Я лежу ору с закрытыми глазами и слышу: "Лена, мы здесь".

Открываю глаза — стоят, [м]лять!

Один с тазом, а другой с ножом! Всё, думаю, допились! Щас "кесорево" делать будут!

Ребёнок вылетел так, что я боялась он в стенку врежется!

Нормально всё закончилось... Скорая была через минуту. Сына, ясное дело, Витей назвали. А как? Если человек такое видел и даже помочь пытался, что в его честь не назвать?

руки, у кого воевавшие бабушки и дедушки живут не в селе, а во Львове и смогут на День Победы прийти в школу, чтобы рассказать нам о войне?

Рук оказалось поменьше, выбор учительницы пал на Борькиного деда, его и решили позвать.

И вот, наступил тот день.

Боря не подкачал, привёл в школу не одного, а сразу двух своих дедов и даже бабушку в придачу. Перед началом, смущённые вниманием седые старики обступили внука и стали заботливо поправлять ему воротничок и чубчик, а Боря гордо смотрел по сторонам и наслаждался триумфом. Но вот гости сняли плащи, и все мы увидели, что у одного из дедов (того, который с палочкой), столько наград, что цвет его пиджака можно было определить только со спины. Да что там говорить, он был Героем Советского Союза. Второй Борькин дед нас немного разочаровал, как, впрочем и бабушка, у них не было ни одной, даже самой маленькой медальки.

Героя – орденоносца посадили на стул у классной доски, а второго деда и бабушку — на самую заднюю парту. На детской парте они смотрелись несколько нелепо, но вполне втиснулись.

В самом начале, всем троим учительница вручила по букетику гвоздик, мы поаплодировали и стали внимательно слушать главного героя.

Дед оказался лётчиком и воевал с 41-го и почти до самой победы, аж пока не списали по ранению. Много лет прошло, но я всё ещё помню какие-то обрывки его рассказа. Как же это было вкусно и с юмором. Одна его фраза чего стоит, я и теперь иногда вспоминаю её к месту и не к месту: "Иду я над морем, погода — дрянь, сплошной туман, но настроение моё отличное, ведь я уверен, что топлива до берега должно хватить. Ну, даже если и не хватит, то совсем чуть-чуть…"

При этом, разговаривал он с нами на равных, как со старыми приятелями. Никаких "сверху вниз". И каждый из нас начинал чувствовать, что и сам немножечко становился Героем Советского Союза и был уверен, что если нас сейчас запихнуть в кабину истребителя, то мы, уж как-нибудь справимся, не пропадём.

Класс замер и слушал, слушал и почти не дышал, представляя, что где-то далеко под нами проплывают Кавказские горы в снежных шапках.

Но, вот второй дедушка с бабушкой всё портили.

Только геройский дед начинал рассказывать о том, как его подбили в глубоком немецком тылу, так тот, второй дед, вдруг принимался сморкаться и громко всхлипывать. Учительница наливала ему воды из графина и успокаивающе гладила по плечу.

После паузы герой продолжал, но когда он доходил до ранения или госпиталя, тут уж бабушка с задней парты начинала смешно ойкать и причитать.

Мы все переглядывались и старались хихикать незаметно. Уж очень слабенькими и впечатлительными оказались безмедальные бабушка с дедушкой. Ну, да, не всем же быть героями. Некоторым, не то что нечего рассказать, они даже слушать про войну боятся.

Только недавно, спустя годы, я от Борьки узнал, что те, его — "слабенькие и впечатлительные" бабушка с дедушкой с задней парты, были Борины прабабушка и прадедушка. Они просто пришли в школу поддержать и послушать своего сына-фронтовика, а главное, чтобы потом проводить его домой, а то у него в любой момент могли начаться головные боли и пропасть зрение…