черепно-мозговой травмой.

— Как состояние?

— Да, нормальное, мы дальше поехали.

Поднимаюсь в приемный покой, вижу, на столе никого нет, думаю, на каталке человек лежит, сейчас сестры примут, и поднимем в палату. Беру сопроводиловку, читаю диагноз: "ЗЧМТ" (см. выше). Читаю дальше графу "Что случилось" и тихо офигеваю. "Шел. Упал. Опух. Умер". Мать честная, это что же скорая такую подлянку среди ночи устроила. Сами не хотят с покойником возиться, милицию вызывать, так они нам подсунули. Стал я вызывать бригаду, которая привезла этого товарища. Связали меня с ними по рации.

— Так-перетак, говорю, вы мне кого привезли?

— А чего такого? Нормальная травма

— Дык, он же мертвый!

— Что уже умер? Мы же живого везли!

— У вас что в сопроводиловке написано? "Шел. Упал. Опух. Умер". Тишина на том конце. Потом через паузу.

— Дима, это мы торопились и сократили: Опухоль умеренная!

Подхожу к каталке, а там тихо посапывая спит в [п]опу пьяный мужик со здоровенной шишкой на лбу.

– стал курсантом "Ленкома". До моей армии мы еще продолжали как-то общаться, даже в войсках успели обменяться парой писем. А потом наши пути разошлись. Так получилось, ибо жизнь — сложная штука.

И вот, году в девяносто третьем, случайно встречаю я Андрюшу в каком-то круглосуточном магазине, "ночничке", как мы их тогда называли.

В девяностые закупка продуктов в "ночничках" была доказательством достатка, принадлежности к определенному слою. Покупая там колбасу (втридорога), ты говорил всему миру, что жизнь удалась. В те времена в России подобное распускание пальцев было крайне популярно. Я любил приходить в такие магазинчики в драных левайсах и старых, дырявых кроссовках. Мне нравилось наблюдать, как меняется лицо продавщицы с брезгливо-презрительного на слащаво-заискивающее, когда я набирал там какой-нибудь снеди на достаточно солидную сумму. Тоже понты, хоть и другие, но в России совсем без понтов нельзя.

Там-то мы с Анрюшей и столкнулись нос к носу. Это была радостная встреча старых друзей. Мы обнялись, и в режиме блица стали обмениваться информацией. Я узнал, что он полгода, как списался на берег, закончив необходимую контрактную службу, и вот сейчас ищет чем бы заняться на суше. Я, в свою очередь, поведал ему, что занимаюсь бизнесом, и могу попробовать ему чем-то помочь. Я дал ему визитку и мы договорились, что в ближайшее время он мне позвонит.

А на следующий день к нам в контору заявились бандиты с сакраментальным вопросом: "Кому платим, овцы?". Рекламу мы тогда не давали, офис снимали в жилом доме, без вывесок. Старались жить тихо, без афиш. Клиенты наши были проверены годами совместной работы, все сотрудники фирмы были родственниками или старинными друзьями. Короче, предохранялись мы от наездов максимально. Так что бандитов не ветром надуло.

С братками пришлось беседовать мне. Разговаривал я с ними, как учили. Парни, похоже, были слегка "не в теме" и на мою стандартную (по тем временам) фразу: "Господа, я эти вопросы не решаю. Назначьте время и место. Туда приедут специальные люди, которые смогут ответить на все ваши вопросы", отреагировали достаточно неадекватно. Один из бандитов сурово мне сказал: "Мы не господа, мы пацаны! ", а потом долго допытывался, что я буду делать, если они начнут прямо сейчас оргтехнику выносить. Тут я пошел на блеф, хотя наш заслуженный 486 IBM явно не стоил такого риска. Я сказал браткам примерно следующее: "Уважаемые, определитесь, пожалуйста, в своих действиях. Я вижу, вы люди солидные, на понятиях. Если это так, то забивайте стрелку, как положено. Если это гоп-стоп, то оргтехника в соседней комнате, можете ее забрать, но должен предупредить, что в ту же минуту по адресу выедет тревожная бригада. Вам решать".

Тревожной бригады никакой не было и в помине, так что за базар я мог реально ответить. Но на стрелку, которую мне все-таки удалось забить, приехала только наша "крыша", эти ребята не появились. Наверняка сидели где-нибудь в засаде и смотрели, кто приедет на встречу, если придет. И, если бы нашей "крыши" не оказалось в природе, эта свежеиспеченная банда смело взялась бы за дойку. Была такая метода у тогдашних бандитов-беспредельщиков, опоздавших к изначальной дележке пирога.

На прощание, когда грустные пацаны уходили несолоно хлебавши из офиса, я попросил главного братка, выступавшего главой переговорного процесса, передать Андрюше привет. Тот, как понятно, сказал, что такого не знает.

Может я и зря грешу на Андрюшу, но звонка от него я так и не дождался... Грустно. Позвони он мне, я бы реально ему помог. По крайней мере, очень бы постарался.

Интересно, жив ли сейчас мой старый школьный друг, или смолотила его в хлам жестокая молотилка девяностых?..

и что с того? Но сам соглашаюсь: давай, поплыли. Берем мы удочки, сталкиваем лодку в воду — поплыли. Я — лицом по ходу, друг в обратную сторону смотрит. Вдруг он заругался: "Ах ты, зараза! Опять заметила! Смотри, смотри! "Я оборачиваюсь — и натурально обалдеваю: по морю нас догоняет кошка! Вплавь! Волны ее вверх-вниз качают, а она легонькая, лапками загребает, и волн совсем не боится, только хвост по воде расстилается. Хвостом этим она за собой "подруливает", плыть себе помогает. Ну, мы, конечно, остановились, выловили ее из воды, взяли в лодку. Друг объяснил: эта кошка — особой породы, называется "турецкая водяная кошка Ван". Ему ее из Турции и привезли. Она, говорит, моря совсем не боится, плавает, когда хочет, подолгу, и рыбу очень любит. А уж до чего умная! Она увидела, что ни удочек, ни лодки на месте нет, и догадалась, что хозяин на рыбалку поплыл, а ее не взял; вот и бросилась догонять вплавь. Я спросил: а если бы мы не заметили ее и не остановились? Он отмахнулся: своим бы ходом, говорит, добралась, тут недалеко, я всегда в одном месте рыбачу, она знает. Такая вот кошка! "

Честно говоря, я так сразу не поверила: как же кошка могла в открытом море направление держать? Лодки ведь она видеть не могла — кошки вдаль вообще очень плохо видят, да и горизонт ее зрения невелик. Но потом уже другой человек, профессионально работавший с собаками, объяснил, что в безветренную погоду над водой какое-то время висит запах, и собака может искать хозяина по запаху "верхним" чутьем; почему бы тем же "верхним" чутьем не пользоваться и кошке? А чувство направления у кошек врожденное. Вот вам история про водоплавающую кошку: хотите — верьте, хотите — нет!