в 1972 и стали наслаждаться жизнью на полную катушку.

Шикарные апартаменты в Милане и Нью-Йорке, 60-метровая яхта, частные джеты, дачи в Санкт-Морице и Акапулько.

Плодом любви Маурицио и Патриции стали две прекрасные дочери.

Казалось, бы — живи и радуйся. Но видать, кризис среднего возраста, или просто банальное "прошла любовь" вмешались в эту идиллию.

Маурицио завёл любовницу — длинноногую блондинку, а в 1985 вовсе оставил Патрицию одну с дочерьми, и переселился в миланскую квартиру с новой дамой сердца.

⠀

В 1991 состоялся официальный развод. Патриция получила часть недвижимости и порядка 860000$ алиментов в год.

Реджани была возмущена: "Этого едва хватит на чечевичную похлёбку! Чтоб он сдох!". Но больше всего она боялась, что все наследство Гуччи достанется не ее дочерям.

⠀

27 марта, 1995 года примерно в 8:30 утра, Маурицио Гуччи был застрелен на пороге собственного офиса.

По слухам, спустя 3 часа после смерти бывшего мужа, Патриция вышвырнула любовницу Паолу Франчи из миланской квартиры и переехала туда с дочерьми.

Следствие долго не могло найти заказчика — подозревали то итальянских мафиози, то членов семьи.

И только спустя 2 года Патрицию Реджани арестуют. Вина в организации заказного убийства будет доказана и Патриция получит 26 лет тюрьмы.

"Лучше плакать в Роллс-ройсе, чем радоваться жизни на велосипеде" — скажет она.

В 2011 году Патриции предложили досрочно выйти, заменив тюремное заключение исправительным работами.

Реджани отказалась: "Да я в жизни никогда не работала, и сейчас не собираюсь".

Вдова Гуччи вышла на свободу в 2016 году, отсидев 18 лет. Ей выплатили 16млн £ и назначили 900000 £ содержания в год.

Сегодня наследством Маурицио Гуччи управляют две его дочери

в редакции Газеты "Труд". У него там было и начало нашей партии и небольшое выступление, из которого стало ясно, что двух выигранных матчей недостаточно и еще предполагается матч-реванш. Я спросил, а не послать ли товарища? "За это мне обещали большой скандал, и я предпочел матч" – ответил Гарик.

И мы с ним тут же в редакции начали консультационную партию, сначала за доской, потом через газету, по ходу в день и доигрывание опять за доской. Партия была очень красивая. Он пожертвовал фигуру, которую нельзя брать, мы нашли контрудар — можно брать, он новую ловушку – нельзя! Фигура висела несколько ходов – нельзя брать, можно, нельзя, можно. Ход за ходом, обмен ударами. В конце концов, все же Дима Лосев, который первым из моих подопечных стал мастером, нашел вариант – можно! И мы фигуру выиграли, а когда приехали на доигрывание, Никитин, тренер Каспарова сказал, что, по мнению чемпиона, партия продлится недолго.

– Ок,– догадался я, – он хочет предложить ничью? — мы примем.

– Нет, он хочет выиграть!

– Как выиграть, Саш? Он же без фигуры?

— Ну я не знаю — он же гений!

Ну в результате Гарик проиграл, но эта непримиримость, может достойна большего уважения, чем многие победы!

Так мы играли с 8-ым чемпионом мира и первым чемпионом мира по блицу – легендарным Михаилом Талем по телефону такую же консультационную партию. Таль атаковал, мы "дрожали". Атака Таля – это атака Таля! Мы делали какие-то неуклюжие ходы, а когда ферзь пошел на с8, Таль пробурчал — "сбрендили?". Но мы отбились, и в результате эндшпиль у нас оказался чуть лучше.

– Пойду предложу ничью? – спросил наш блестящий мастер Алексеев.

— Давай, Толь! – согласился я.

– Ну, ребята у вас же лучше, признал Таль

— Знаем Миша, но лишь чуть-чуть, а скальпы никому не нужны.

– Ну, я-то согласен, конечно. Ничья. А вот Гарик — не согласен.

Кстати, надо сказать, что и сам Боря той же самой породы, между прочим. У меня был мой любимый дебют за черных. Я с ним я как-то очень удачно сыграл против Карпова – позиция была выиграна уже в дебюте. Идея была голландского гроссмейстера Геннадия Сосонко. Я показал ее сильному мастеру, тренеру моего клуба — Феликсу Припису, а он тренировал Риту Зайцеву и она в первенстве Москвы разгромила черными сильного зенитовского мастера Струтинскую. И когда я зашел в гости к Боре Гулько, то его жена, Анна Ахшарумова, тоже участница того первенства Москвы попросила меня показать этот чудо-дебют. Сразу два чемпиона СССР – я, конечно, с большим удовольствием продемонстрировал свой арсенал.

Боря косо смотрел на мои "рубины волшебства" и процедил: "Что-то не верю, что это не может быть хорошо". Сел, напротив меня, и мы долго гоняли эти позиции. В конце концов Боря с сомнением отметил: "Действительно как-то работает".

Потом, уже у меня дома, когда все расходились, я в последний момент поставил палец на кнопку часов: "вызываешь?." "Да!". Ну давай, Боря сел и, "в твою честь", разыгрывает мой дебют, но система-то все же моя, и Боря остается без пешки. Разменялись, вышли в эндшпиль с разнопольными слонами. Болельщики стоят, ждут чуда, болеют за меня – давай, давай! Нет ребята, разнопольные слоны даже с двумя лишними пешками не выигрывают. Топчемся на месте туда-сюда, время идет, я зеваю пешку, вздох болельщиков, через какое-то время я ещё одну. Теперь уже я без пешки, у болельщиков разочарование.

– Ох, ребята, не играет роли, битая ничья, пешкой больше, пешкой меньше – ничья! Разнопол!

– Нет, — говорит Боря — извини Миш, но эту позицию я уже попытаюсь выиграть.

И выигрывает! С разнопольными слонами – tour de force! Чудо все же произошло!

были отставными военными, не всех можно было купить за трёшник. Но если деньги в конце концов принимались, оставалась главная проблема — на этаже всегда сидела дежурная. И тут было несколько способов. Самый простой способ — девушка снимала пальто, оно пряталось в сумку, и девушка проходила как жительница гостиницы. Но самый замечательный способ был у нашего музыканта (не хочу называть фамилию, вдруг прочтёт жена). Он проходил к себе в номер, через минуту взволнованный подходил к дежурной и говорил: “У меня что-то с краном”. Кран для дежурной был как красный цвет для быка. Что угодно, лишь бы не было течи. И дежурная немедленно вскакивала и бежала смотреть, что там с краном. Наш товарищ, делая наивные глаза, объявлял ей: “Вот, смотрите, открываю кран, вода течёт, закрываю — не течёт”.

Дежурная сперва терпеливо, а потом растерянно говорила: “Ну правильно. Так и должно быть”. У нашего музыканта была задача продержать её одну минуту, чтобы все успели растащить девушек по номерам. Поэтому он, делая ещё более наивные глаза, тихо, проникновенно говорил: “Да вы не понимаете, посмотрите ещё раз”. Значительно открывал кран и так же значительно закрывал, сопровождая: “Вот течёт, вот — не течёт”. Дежурная недоумевала. Вроде не пьяный, может — сумасшедший? А все уже прошли. И наш музыкант делал разрядку, которая добивала дежурную: “Вы мне так понравились, я хотел на вас посмотреть вблизи”. Чем старше была дежурная, тем охотнее она верила этой околесице.