в моем случае что-то около 350 тысяч долларов было, и ты ими распоряжаешься вроде как хочешь, да хоть на [м]лядей трать. Вроде бы.

Оказалось, что не совсем так.

Мне позарез нужен был прибор производства компании Horiba Jovin Yvon. Стоил инструмент около 30 тысяч. Я его и заказал сразу, ничтоже сумняшеся.

Ан нет, мой заказ тут же отметелили — говорят, так нельзя. Если ты покупаешь дорогой инструмент, ты должен покупку обосновать, объявить конкурс, чтобы все возможные конкурентные компании в нем посоревновались. Ну, логично, вроде, действительно тендерами вся рыночная цивилизация живет и на них держится.

Ладно, написал заявку, указав параметры инструмента, которые мне совершенно необходимы (один черт, ни у кого другого, кроме этой Хорибы, таких не было).

Заявку приняли, а через какое-то время мне сообщили, что аукцион состоялся, прибор для меня готовы купить, но только от совсем другой компании.

И присылают техдокументацию на "выигравший" инструмент. Я ее читаю, и у меня глаза на лоб лезут — ничего из того, что мне нужно, инструмент-победитель делать не может.

Звоню в отдел, занимающийся такой вот полезной деятельностью, и вежливо интересуюсь, по каким параметрам они этот инструмент выбрали.

Оказалось, по простым — компания-победительница поддерживает меньшинства, то есть, беременных черных лесбиянок и прочих представителей человечества нетрадиционной направленности, а вот Хориба, оказывается, нет, не поддерживает. А я должен соответствовать политике, и радоваться их правильной покупке.

Я посоответствовал.

К завкафедрой своему пришел, брякнул перед ним всю эту писанину, и выдал ему монолог на безупречном матерном английском.

Зав вопрос решил прямо при мне. Позвонил губернатору штата, и тоже с ним пообщался на том же самом высоком матерном.

Губернатор моего зава понял, видимо, сам владел литературными нюансами.

С тех пор больше никто, ничего и никогда мне от лесбиянок впороть не пытался, а Хорибу я свою купил, как и планировал.

И на работу меня бессрочно взяли через шесть лет. Все вроде хорошо.

А осадочек остался.

объяснив — там с другого конца еще одна лестница.

— Я знаю! — улыбнулась девушка, когда закончила наконец рассыпаться в благодарностях — я на этом переходе в студенческие годы на живца ловила!

—?

— Робкая была, не умела знакомиться. Глядела на себя в зеркало и горевала — такая красота пропадает! Подруга посоветовала метод. Я на этом переходе мужа за три часа нашла и до сих пор не жалею. А метод такой — подходишь со здоровенным чемоданом к лестнице и смотришь на нее пожалобнее. Кто первым бросится помочь? Парень, которому я понравилась. А пока по переходу идем, разговоришься и поймешь, нравится ли он тебе. Ну и, физическая стать видна, я в этот чемодан килограмм тридцать барахла набила. Конечно, почти все — женатые или не в моем вкусе. Посидишь потом на лавочке с полминуты, и обратно по переходу. Спустить чемодан тоже много охотников находилось. Мне за эти три часа штук двадцать свиданий назначили, обменялись телефонами. Впервые почувствовала себя звездой. Секс-бомбой даже. Многие порывались проводить до дома. А я ссылалась на сурового папу, который якобы ждет у выхода моей станции. Это помогало волшебно. А потом встретила будущего мужа, вот на этой лестнице. Он изъявил горячее желание познакомиться с папой. Так и поехал со мной до моей станции. На лекции забил. А подруга моя, авторша всего плана, и это предвидела. Заранее потребовала переименовать ее в моем сотике на "Папу". Выходим из метро, папы разумеется нет, звоню подруге, она отвечает басом, что вызвали на срочное совещание, добирайся сама. Видели бы вы довольную морду моего мужа. А сейчас — в самом деле попала, с тем же чемоданом. Спасибо, до свиданья!

Нифигасе длинно получилось. А ведь весь разговор длиной как раз в этот переход — пара минут. Наверно, это действительно эффективный метод знакомства: )

реагировать на эти спектакли одного актера. Правда, с мамой из-за этого тоже ссорилась, видите ли, мне гулянки с друзьями важнее здоровья бабушки. То, что бабушка выздоравливает сразу же, как только все начинают действовать по ее указке, мама не то чтобы игнорировала, но всегда оправдывала: "А вдруг в этот раз ей правда плохо? "

Мы с компанией друзей часто устраиваем антивечеринки, где не пьем ничего крепче чая, а вместо музыки и танцев играем в настольные игры. Но бабушка все равно убеждена, что у нас там ceкс-алкоголь-наркотики, и как только я начинала собираться к друзьям, устраивала свои спектакли с приступами и умиранием. К себе приглашать друзей тоже было нельзя: "От тебя одной-то голова болит, еще этих твоих наркоманов не хватало". С ребятами из моей компании мы еще в детстве в одной песочнице ковырялись, в одном подъезде живем, так что и их, и их семьи бабушка знала, сама не раз говорила, какие они хорошие, "не то, что ты".

Как-то собираюсь я на очередную встречу, бабушка, как обычно, начинает свой спектакль "Умирающий лебедь". Я, не обращая внимания, ухожу. Вернулась спустя пару часов, а дома врачи, мама плачет. Бабушка умерла от сердечного приступа. Мама винит меня, а я считаю, что бабушка сама виновата, как тот мальчик, кричащий: "Волки! "