В детстве летом мы с соседскими детьми часто играли в лесочке недалеко от дома. Но в один прекрасный день мы решили устроить туалет недалеко от места игр. И не просто туалет, а целый ресторан для мух, свои какули мы украшали листиками и посыпали хвоей для красоты. Хрен знает, что было у нас в головах, гурманы х[рен]овы.

20 лет назад в посёлке в моём классе учился мальчик-дурачок. Он стал неполноценным из-за аварии, унёсшей жизни его родителей и часть его черепа. Зная его беду, даже самые школьные отморозки не обижали его, кроме одного ушлёпка со своей бандой.

Сейчас этот ушлёпок, переболев менингитом, пускает слюни на лавке в церкви, а иеродиакон — мальчик-дурачок — после службы вытирает его сопли, гладит по голове и о чём-то так задушевно рассказывает, что у "сынка" появляется мысль во взгляде.

В школе со мной флиртовал учитель ОБЖ. Я была шестнадцатилетней девчонкой, ему было лет 35. Он ждал меня после школы, провожал до дома и интересно рассказывал много того, чего я не знала. Я нашла в нем приятного собеседника, но поняла, что лучше отказаться от вечерних встреч, и сказала ему прямо, чтобы ни на что не надеялся. Тем же вечером он меня изнасиловал. Дело прошло тихо, он отсидел.

Недавно его освободили. Психологической травмы нет, но есть осадок. Осадок, который нарос.

Вот уже 11 лет я любовница одного человека. За эти годы он дважды женился, стал директором фирмы, открыл свой ресторан. Первая жена развелась с ним из-за меня; вторая — потому что он не хочет детей заводить. Сейчас он опять в серьёзных отношениях и при каждой нашей встрече рассказывает, какая у него хорошая женщина, готовит, как повар с мишленовской звездой, а её мин@т лучше, чем мой, да и грудь красивее. Кажется, я для него стала не любовницей, а своим друганом, с которым обсуждают "тёлок". Пора ставить точку. Жаль.