Wizard of Oz".

Книжка математику понравилась, и он решил ее перевести — благо, несколько лет назад вышло Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) от 9 сентября 1933 года "О детской литературе", призывавшее печатать больше хороших книг для пионеров и школьников.

Оргбюро ЦК не обмануло — в 1939 году пионеры смогли открыть книгу, начинавшуюся словами: "Волшебник Изумрудного города. Переработка сказки американского писателя Франка Баума "Мудрец из страны Оз". Пересказал Александр Мелентьевич Волков".

Когда книга вышла, автору было изрядно за сорок.

Это была первая изданная книга начинающего 48-летнего переводчика. Точнее — пересказчика, поскольку перевод с самого начала был довольно вольный.

Книгу проиллюстрировал известный художник Николай Радлов, но в отличие от "Мудреца из страны Оз" бестселлером она не стала.

А потом началась великая война, и в военные годы многое забылось — в том числе и проходная довоенная сказка.

Камбэк "Волшебника Изумрудного города" произошел через много лет, фактически уже в другую историческую эпоху, в 1957 году.

И едва ли не главную роль в возрождении этого проекта сыграл художник. Художники в этой истории вообще часто выступают в редкой для них роли двигателя сюжета.

Художника звали Леонид Владимирский, он только что прогремел на всю страну иллюстрациями к сказке "Приключения Буратино" и искал — какую бы хорошую сказку еще отрисовать.

В библиотеке ему попалось довоенное издание "Волшебника Изумрудного города" — давно и прочно забытой книги. Со дня последнего издания прошло больше 17 лет, читатели первого издания сказки давно выросли, воспитывали собственных детей и смутно помнили про жевунов и мигунов, читанных еще до войны.

Сказка Владимирскому очень понравилась, и он загорелся сделать к ней иллюстрации. Нарисовав парочку картинок авансом, ему не составило никакого труда продавить в издательстве переиздание.

Осталось заручиться согласием автора, и художник пошел искать писателя.

Александра Волкова Леонид Владимирский нашел на даче в Кратово. Тому было уже под 70, он давно уже вышел на пенсию, занимался дачей и внучкой и, честно говоря, почти не вспоминал свою первую и единственную на тот момент сказку.

Но на переиздание, разумеется, согласился.

И даже сделал новую редакцию книги, отойдя от первоосновы Баума еще дальше.

"Волшебник Изумрудного города" с иллюстрациями Владимирского вышел, когда Александру Волкову было 69 лет.

"Волшебник... " стал бомбой.

Мегабомбой.

Это была одна из самых издаваемых и продаваемых книг советского книгоиздания — не детской литературы, а вообще всего.

Разумеется, Александра Мелентьевича Волкова издатели начали охмурять, как ксендзы Козлевича: "У этого Баума же много-много книг про волшебную страну. Может быть, вы переведете еще одну?".

Немолодой уже писатель вздохнул и отправился в Библиотеку иностранной литературы. Там он прочитал продолжения и был немного ошарашен.

На мой личный взгляд, который я никому не навязываю, сказки Баума про страну Оз (кроме первой) идеально характеризуются словосочетанием "лютая дичь".

Волков, похоже, был согласен. Судя по этой записи в дневнике:

"Вчера и сегодня занимался в Библиотеке иностранных языков, читал книгу Фр. Баума "Озма из Оза" из его озовской серии, в которой, как оказывается, около полутора десятка книг. Но какие это книги!

Мне кажется, ему удалась только первая из них "The Wizard of Oz" — это та, которую я обработал под названием "Волшебник Изумрудного города". Это милая, остроумная книга, в которой найдены прекрасные типы. Но дальше писатель решил черпать все из того же источника, а фантазии у него уже не хватило, и он занялся самым посредственным эпигонством. Все эти желтые курицы, механические Тик-Токи, Люди-Колеса, продовольственные пакеты и ведра с обедами, растущие на деревьях, сменные головы у принцессы Лангвидер — все это выглядит очень безвкусно.

Боюсь, что мой замысел — написать еще одну сказку по мотивам Фр. Баума — придется оставить, нет в этих многочисленных пухлых книгах того хорошего, что стоило бы пересказать советским детям. Страшила, Железный Дровосек и Трусливый Лев (кстати, почему он снова стал трусливым, когда выпил храбрость?) пока еще не действуют в этой книге (а я за 2 дня прочитал и законспектировал 140 стр.), а только повторяют все те же рассуждения о мозгах, сердце и храбрости, которые уже достаточно известны по первой книге.

Удивительная страсть у американских писателей к длиннейшим сериям, таким как у Берроуза к тарзановской и марсианской. Это их литературный бизнес... Конечно, эта сказка неизмеримо слабее "Мудреца из Оза". Автор совершенно непоследователен: Озма у него наследница правителя Изумрудного города, а ведь в первой книге ясно сказано, что Изумрудный город построил Оз — выходец из Канзаса. У Жевунов и Мигунов откуда-то тоже появляются короли — вассалы верховного правителя Оза.

Дороти уничтожает последних злых волшебниц в стране Оз, а в последующих книгах этих волшебниц и волшебников и всякой чертовщины появляется превеликое множество...

Начинает обрисовываться сюжет второй книги "Волшебника", но совсем не в таком плане, как у Баума...".

В общем, Волков решил не переводить, а самостоятельно написать продолжение "Волшебника Изумрудного города", взяв от Баума только идею оживляющего порошка.

Книга "Урфин Джус и его деревянные солдаты" вышла, когда автору пошел восьмой десяток.

Дальше вы сами все знаете — после Урфина Джуса последовали "Семь подземных королей", за ними — "Огненный бог марранов"... Обычная история с удачной серией, удивление вызывает разве что возраст автора замечательных сказок.

Справедливости ради — Волкову хватило мужества признаться, что его инфицировало переходящее проклятие сериальности. Когда ему было 82 и он писал "Тайну заброшенного замка", в один из дней Александр Мелентьевич открыл свой дневник 1958 года и над фразой "Удивительная страсть у амер. писателей к длиннейшим сериям", надписал покаянное примечание: "Сам я потом вдался в тот же грех!".

Замечу, что Волкова, как и Баума, эта серия книг сделала очень богатым (а по советским меркам — даже невероятно богатым) человеком. И не только его. Художник Владимирский, например, вскоре после "изумрудной" серии практически перестал иллюстрировать книги – получаемых с переизданий "Волшебника" потиражных с избытком хватало на то, чтобы вести жизнь рантье.

Над седьмой книгой серии "Тайна заброшенного замка" сказочник Волков перестал работать в 85 лет — сил уже не было. Авторство Волкова в этом случае уже весьма условное — недописанный им черновик на свой вкус дописали в издательстве после его смерти.

А после смерти Александра Волкова все желающие принялись строчить продолжения про Изумрудный город, как когда-то на другом конце Земного шара все штамповали сиквелы про страну Оз.

Александр Шпагин написал прямое продолжение "Тайны заброшенного замка" — "Лазурная фея Волшебной страны". Юрий Николаевич Кузнецов — еще пять книг, от "Изумрудного дождя" до "Возвращения Арахны".

Под фамилией Николая Бахнова вышло еще восемь книг про Изумрудный город и Волшебную страну. Умерший в прошлом году Сергей Сухинов написал 11 книг — от "Дочери Гингемы" до "Зари над Изумрудным городом" — и он был, пожалуй, наиболее талантливым из продолжателей Волкова.

Как и положено в сюжете про переходящее проклятие сериальности, постоянный художник серии Леонид Владимирский тоже не устоял и написал собственное продолжение — книгу "Буратино в Изумрудном городе".

Разумеется, изданием бумажных книг история не закончилась. По данным на 19 июля 2025 года, на сайте fanfics. me в фандоме "Изумрудный город" 294 фанфика.

Икота, икота, сойди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого...

А по этому предмету, будучи студенткой, я даже учебника не брала в библиотеке. Потому как по программе полагался нам учебник некоего Р. , относительно коего у всех более-менее сведущих в истории личностей велось тайное соревнование: кто обнаружит в нём больше чуши. Историю же я всегда любила, хотя порой имела точку зрения, отличную от официальной, зато всегда могла подтвердить её фактами и ссылками на источники. Соответственно, преподавателям бойкая студентка, демонстративно заявившая, что "эту хрень" не возьмёт даже в руки, запомнилась, и на экзамене — я точно знала — какой бы билет я ни вытащила, только им не отделаюсь. "Пытали" меня где-то с час, "прогнав" по всем эпохам от Гостомысла до новейшего времени, отпустили с пятёркой, после чего я вдруг ощутила ЭТО. Как будто во рту у меня — орех. Неудобно. Заглянула в рот с помощью зеркала: под языком имелась непонятная штука... Ну, если я скажу, что с грецкий орех величиной, то совру; скажем, с крупный орех-фундук. Почему оно не ощущалось раньше — совершенно непонятно. Разве что оно выросло за какие-то час-два. Могло или не могло? На вид штука напоминала очень твёрдый упругий шар белого цвета и не болела. На чирей — непохоже, гноя внутри вроде бы не наблюдается... Есть — неудобно, дикция — как у Цицерона - того самого, который камешки во рту держал. Что характерно — не проколоть, не раздавить, ибо неудобно, больно, страшно, негигиенично... Резать! К чёртовой матери! Так начался мой поход по врачам. Первым, естественно, был терапевт. Посмотрел... Направил к хирургу. Хирург сказал, что находящимся в полости рта не занимается, и отправил к стоматологу. Стоматолог сказал, что занимается только зубами и дёснами, а язык — не в его компетенции, и отправил... к венерологу: удостовериться, что сия дрянь — не венерического происхождения. Венеролог сказал, что не знает, что это такое, но к его сфере компетенции точно не имеет никакого отношения. Несколько прибалдев уже от хождения по кабинетам (кто-то думает, что это всё было в один день? Да фигушки! К каждому врачу нужно ещё взять талончик и дождаться своей очереди), я вернулась обратно к хирургу. Тот посмотрел на меня недружелюбно и послал... Не туда, куда вы подумали. А к челюстно-лицевому хирургу, вообще далеко. Челюстно-лицевой хирург сказал, что может изменить мне форму челюсти, а язык его не касается, чтобы я не валяла дурака и отправлялась... к стоматологу. Отправилась я в итоге к главврачу. Устроив образцово-показательную истерику, добилась того, что терапевта, хирурга и стоматолога собрали в одном кабинете, чтобы они между собой разобрались, в чьей компетенции должна находиться данная пациентка. Все трое жаждали видеть меня снова примерно так же, как упитанного наглого таракана, и прямо-таки мечтали не встречаться со мной больше никогда в жизни. Посовещавшись, троица "эскулапов" решила: "ни вам, ни нам", и отправила меня... К онкологу! Что само по себе было нехилым таким шоком. Онколог, меланхолично обозрев не-пойми-что, "обрадовал" меня тем, что будь это рак, он уже был бы неоперабельным, впрочем, на рак вроде бы не так чтобы очень похоже, но если удалять, то как бы не пришлось вместе с языком(!), потому как непонятно, насколько широко и глубоко эта дрянь уходит... В общем, что это такое, он точно сказать не может, а потому рекомендует встать на учёт в онкодиспансер и проверяться каждый месяц в течении двух лет: может, само пройдёт. А может, язык за это время отвалится... Короче, либо сд@хнет ишак, либо падишах. В онкодиспансер я не пошла: на фиг надо. Все возможные варианты врачей, имеющих хотя бы гипотетическое отношение к проблеме, исчерпались. Куда дальше? К гинекологу или к окулисту? Или уж прямо к психиатру?! Естественно, ни к тому, ни к другому, ни к третьему. А отправилась я... в косметологический кабинет. Опыт лечения прыщей прижиганием (правда, на лбу подбородке) имелся, и косметолог знакомый, пусть и шапочно, - тоже. Сначала, конечно, замотал головой: никак нельзя, надо идти к... Я объяснила, что там уже была, и меня послали... Так что, без записи посещений, за красивые бумажки из рук в руки и под мою личную ответственность очень прошу плеснуть от души жидкого азота... В общем, дня через три "бяка" отвалилась без последствий. Что это было — не знаю по сей день. Внимание, вопрос: о чём думали все врачи, гоняя меня по замкнутому кругу? И за что все они получали зарплату?

преодолевает наконец его природную застенчивость. Тянется к гитаре и становится Бардом. Сирена природная, пц работе на следующее утро.

Тем не менее, именно благодаря этому сомнительному дару Саша обрел свое счастье. Ему к тому времени был уже тридцатник. Поехал на фестиваль авторской песни, там познакомился с НЕЙ – петербурженкой, институткой, гордой приполярной красавицей. А он добрый такой самаритянин. В смысле, что из Самары.

Особого внимания она на него не обратила. Но заинтересовалась тем, что он собирался провести лето в Крыму. Девушка в ту пору не на шутку увлеклась генеалогией своего рода. Находила давно забытых родственников. Гендрево быстро разрасталось. Глянув однажды на это древо, распечатанное чуть ли не на полстены, не выдержала даже ее 90+летная прабабушка. Все изумились, что она вообще заговорила вновь.

С юности она шифровалась, что полная сирота. Но глядя на свою сиротливо торчащую, обломанную ветку в древе, не выдержала. Призналась в тайне, которую хранила всю жизнь – она из кулацких. Корни ее рода – в таком-то крымском поселке. Наизусть перечислила имена всех своих 12 братьев и сестер, разметанных в гражданскую. Отец ее, переселенец с Украины, построил там большой хутор. Уверенно нарисовала на карте, где он расположен. Упросила Сашу петербурженка наведать этот хутор. Оставила телефон и почту.

И вот отправился Саша по прибытии в Крым, вместо купания, на хутор бабочек ловить. Стоило ему это для начала часа три езды на автобусе. Он даже не подозревал, что Крым такой большой. Дальше ваще пичалька — 3 км пешедралом от сельсовета до хутора, сверяясь по карте. С баблом и пафосом у Шурика было на тот момент не очень. Ему не доверили бы даже ослика. Да и потом, это чертово сходство с тезкой из кинематографа. На нем Сашу неоднократно подкалывали добрые друзья. Едучи верхом на ослике, Шурик подарил бы немало светлейшего ах[рена] всем прохожим.

Нет уж. Полчаса бодрого марша – и действительно, вдали нарисовался хутор. Подойдя к нему, Саша обнаружил картину эпическую. Из совсем другого фильма. У хутора сидели на лавочке три аксакала в тюрбанах. Видно было, что сидели давно. Один из них вдруг молвил: "садысь! " с такой непреклонностью, что Саша сел.

Помолчали с полчаса. Саша сидел поначалу тихо, пытался вжиться в атмосферу. Но наконец не выдержал, заерзал и озвучил весь список труднопроизносимых имен по записной книжке – мож, кого знаете?

Аксакалы сурово молвили – нету тут таких. Прибавили – но на хуторе есть экстрасенс, он все скажет. Саша прифигел. Заказал экстрасенса. Им оказалась хмурая бабка. За умеренную мзду глянула в Шурика насквозь, прочитала его карму и ауру, задумалась и наказала: иди в сельсовет! Там все записи! С тем и удалилась.

Еще 3 км обратно топ-топ. Действительно, записи нашлись. Единственный след от них вел обратно к хутору. Разгневанный, вернулся обратно к аксакалам. Упрекнул – ну как же вы таких не знаете? Совсем ведь недавно последние умерли!

— Ну так мы думали, ты живыми интересуешься – ехидно сказал один из аксакалов. – зачем тебе мертвые? Ты вообще кто?

"Кто я? Где я? " — эти вопросы приходят к нам в голову обычно только при крупном бодуне. Но Саша не растерялся:

— Я — жених правнучки такой-то (ФИО). Она корни ищет! Прабабушка еще жива, ей интересно, что с ее семьей дальше было!

Еще пара часов переговоров, и Саша втерся наконец в доверие к этим аксакалам. Дружно достали сотики, покопались в адресах, выдали ему все явки и пароли еще живых. Ночлег предоставили.

Родню эту он потом искал по всему Крыму в несколько приездов. Это напоминало поиски 12 стульев. Плюс заморочка, что в отличие от стульев род этот за почти столетие еще и порядком размножился. Подробности выброшу для краткости. Ограничусь тем, что его и в багажнике повозили недоверчивые родственнички. Порядком выручило то, что в процессе знакомств он пел и лабал на гитаре. Свои и ЕЕ песни.

В процессе романтического хобби Шурик начал верить в карму. Ему вдруг поперло по работе, стал благополучным человеком. Его часто отправляли в командировки. Везде он первым делом принимался искать этих родственников.

Последнего по этой ветке Саша настиг уже в своем родном городе. Чуть ли не на соседней улице. Решил, что это судьба, собрался с духом, и сделал ЕЙ предложение. К его удивлению, ОНА согласилась.

Свадьба получилась многолюдной. Произошло великое воссоединение древнего рода – большинство увиделись там впервые, после долгой переписки. Конечно, не обошлось и без хорошей драки, но все равно — наверно, не было еще в истории случая, чтобы жених был так уважаем и любим родственниками невесты.