Михаил Иванович полюбил. Мужику пятьдесят, убеждённейший холостяк, а вот, поди ж ты. Ровесница Жанна Михайловна растопила его кирпидон в груди красотой и аристократической неприхотливостью.

Кажется, она с удовольствием питалась одними анекдотами, которые цитировал Михал Иваныч, когда они прогуливались в парке.

За три дня однообразного шатания баба не попросила вареную кукурузу иль сбитень с пирожком, коими вовсю торговали в осеннем парке.

Нарезает с красным носом по аллеям и хавает воздух.

Сама, так и заявила: – Михал Иваныч, – говорит, – воздух-то какенский! Сладкий. И кукурузы не надо. — и хохочет.

И Михал Иваныч хохочет счастливый, что покупка откладывается. Точно это не кукуруза, а меховое пальто.

Мужик был на седьмом небе, что повстречал бабу кушающую воздух, а не бабки и мозг. Это был его идеал!

Такая неприхотливая и миниатюрная, что Иваныч не сомневался в практичности её содержания.

Почитай не ест, одеваться может в секции школьного платья для девочек 10-12 лет. И при этом, у неё славная, большая грудь.

Два советских будильника "Ереван" под кофтой грозили оторваться, когда она подпрыгивала за гроздьями рябины.

– Попробуйте, какая вкусная и сытная. Как кукуруза… – угощала она кавалера ягодой.

Тот покорно жевал с коровьим лицом, и соглашался.

Кажется, он решил задарма сорвать первый поцелуй.

Накинулся на спутницу на скамье под полыхающим апельсиновым клёном...

С трудом отстранив Михал Иваныча, вся раскрасневшаяся от удушья, Жанна хапнула кислороду и брякнула: – С тобой, Михал Иваныч, только в кино целоваться. Во тьме кромешной.

Тот считал себя первоклассным мужчиной, и снисходительно пошутил:

– Чё, такой страшный?

– Страстный... – ответила та и игриво швырнула ему в лицо кленовый гербарий, сбив роговые очки и кепку.

– Богиня, а-а! – простонал влюбленный, накинул оправу и мигом составил сто двадцать шестой гербарий во славу любви.

За три дня лесопаркового романа этот последний романтик собрал и преподнёс Жанне столько листвы – уборщик с садовым пылесосом курит.

А большего ждать не приходилось. Ибо, Михал Иваныч был конкретный жлоб и эконом – умереть бы от зависти старине Плюшкину!

Лампочку в холодильнике вывернул, а на зиму вовсе его отключал. Держал провизию за окном. А чтоб не тратиться на фанеру и гвоздочки для ящика, повесил снаружи внешний блок кондёра без начинки, который припер с мусорки. Эстетично и практично.

И у этого господина была ещё уйма ухищрений по части экономии средств в быту.

– Хотя, – вздыхает Жанна, – какое нынче кино, одни драки. Вот раньше... Ах, Раба любви, Пираты двадцатого века. А сейчас, цирк, а не кино. Верно?

Иваныч верноподданнически раскрыл варежку, и…встал как вкопанный.

Закрались подозрения – его хотят раскрутить на цирк с дорогим буфетом и двумя антрактами. И с медведями — аферистами. И на великах они тебе, и жонглёры, и на турнике, а в гардеробе вещички пропадают!

А Жанна продолжает: – Посмотришь – говорит она, – "Притяжение", и тянет в кабак напиться. Верно?

Тут Михаил осознал, что не смотря на опцию хавать столичный смог, избранница обычная баба. Ей хочется в кино, цирк и даже посидеть где-то хоть с баночкой газировки.

Разум подсказывал – беги, но, любовь уже попросила пристегнуться и запустила безжалостный таксометр.

Минуя лишние траты, Михаил сразу пригласил Жанну в ресторан.

Был соблазн сэкономить – пригласить даму сразу к себе, но, не тот случай – Михал Иваныч задумал жениться на Жанне и мега — экономно зажить под боком доброй тётки.

На её территории, а свою площадь сдавать. У неё-то трешка, дача, и дочь давно съехала. Поэтому мелочиться было нельзя.

Собираясь на свидание, Иваныч обдумывал, как оглушить Жанну размахом.

– Какой ещё букет! – подбадривал он себя. – Нарочно опоздаю немного. Совру, стояк прорвало – не квартира, а Рыбинское водохранилище. Вот и не успел за розами. Поверит, дурёха.

Чтобы не тратиться на жратву и выпивку, покушал макарон и принял двести водочки.

– А чтоб на такси не провожать, скажу, была сводка – на районе объявился таксист маньяк, о!

Довольный собой, Иваныч накинул пиджак и прошел к комоду, где деньги.

Коснувшись купюр, он замер. Промелькнула привычная спартанская мысль: "Может, ну его нафиг? "

Но, трехкомнатные хоромы и дача, стояли в мозгу. Неохотно отсчитал баснословную сумму. Только, чтобы картинно раскрыть бумажник при расчёте, – намекнуть бабе где сила, и чувствовать себя развязней в постели.

– Что вы, Миша, какие ещё цветы, когда у вас стояк! – по-свойски отмахнулась интеллигентная женщина, взяла его под локоть, и подвинула к входу в ресторан. – Идёмте, вам необходимо выпить…

Сели. Подали меню. Цены…

Цены натянули Михал Иванычу непринужденную, но какую-то мёртвую улыбку…

Жанна пришла на выручку, говорит: – Чур, уговор, Мишель. У меня принцип, – плачу за себя сама, мы не настолько близки. Но, надеюсь, сегодня это рассосётся… – и взглянула туманно.

От таких громких коммюнике об экономическом сотрудничестве, у Михал Иваныча даже поднялось все внутри. Совладав с эмоциями, он всё же настоял разделить траты поровну.

Жанна согласилась, мило пожав плечиками, призналась: – Я сегодня такая голодная, – слона сожру. С хоботом и ушами. Хо-хо.

"Да хоть двух слонов…" – с нежностью усмехнулся про себя Михал Иваныч на её безобидный аппетит и лёгкий нрав.

Кликнул человека и покровительственно откинулся на стуле, наблюдает, как зайка водит пальчиком по прейскуранту.

– Что желаете закусить? – спросил официант.

– Порция оливье, рюмка водки. – бросил Иваныч.

А Жанночка отчеканила:

– Двести Хенесси ВСОП, блины с черной икрой, карпаччо из оленины, балычок белуги, салат с крабами и раковыми шейками, дайкири.

У Михал Иваныча вытянулось лицо. Он даже пошуровал мизинцем в туговатом ухе. Нет, не послышалось, официант слово в слово проговорил заказ и исчез.

Мигом принесли всё. Жанна закусывала и щебетала, а Иваныч перемешивал оливье и силился представить, что может стоить балык из исчезающего белого дельфина? О деликатесной белуге в силу аскетизма он не слыхал.

Было еще каре ягненка под трюфельной подливой и вино, осетринка, тирамису, ликер.

Три дня на свежем воздухе, и Жанну Михайловну как подменили. За ушами трещит – такой аппетит падла нагуляла.

"Очуметь… – не верил глазам Иваныч. – Может, это глисты…?! "

Не успел опомниться, как подали счёт. Михал Иваныч взглянул и по — Брежневски рапортовал об успехах:

– Се — семнафцать, ты-тысясь…

Язык не слушался. Он тяжело опрокинул в рот водку, уронил руку со стопкой на колени. Глаза намокли, охватила дурная слабость.

– И недорого напополам. Верно? – улыбнулась Жанна и нырнула в сумочку, что-то мурлыча.

– Мишель! – весело говорит курва через мгновенье. – Я взяла не тот ридикюль. Кошелёк остался дома.

– Ну-ну… – без сил промолвил Иваныч. – Не на …не надо…

– Еще чего! – вспыхнула Жанна. – Сейчас едем ко мне, и я отдам. Никаких не надо! Человек, такси по первому разряду!

По совести, Михал Иваныч хотел сказать "не надо пи*ть". А теперь, лишь слабо махнул рукой и вытянул бумажник с баснословными двадцатью кусками.

Расплатившись последними за мотор бизнес-класса, покинул автомобиль, и пошатываясь, тронулся за Жанной. У подъезда та топнула ногой:

– Мишель! Поздравляю, – ключи от квартиры, разумеется, в сумочке, где и кошелек. А дверь я захлопнула! Вот умора! Верно? Ха-ха-ха!

Михал Иваныч по-турецки сел на асфальт, и раскачиваясь, то ли заплакал, то ли стал молиться, спрятав лицо в ладонях.

– Не переживай, Мишель. Я у подруги перекантуюсь, в соседнем подъезде, у тебя ж потоп. Завтра позвоню, сочтемся – у меня принцип. Спасибо за чудный вечер. Поцеловала в макушку и ушла…

Больше он её не видал. Номер не отвечал. Михал Иваныч дежурил у дома с молотком за пазухой целую неделю – никого.

Разум подсказывал – беги, но, любовь уже попросила пристегнуться и запустила безжалостный таксометр.

15 Feb 2023

Женские истории ещё..

Алексей Болдырев


* * *

Времена СССР. Дедморозю в нашем ГДО (гарнизонный дом офицеров). Дед Мороз есть — я, Снегурочки нету. Вообще. Начальник ГДО весь измотался упрашивать женщин — никто не хочет. Наконец буквально вечером 30-го прибежал, все, говорит, есть Снегурочка, сценарий, слова подучит, все нормально будет. Жена какого-то прапора, ни его, ни ее я не знаю. 31-го с утра детский утренник, а после обеда и до упора все остальное. Приходит утром — мама дорогая! Что называется "мечта поэта". Глаз отвести не могу — поплыл. И, судя по общению, очень даже не против, люди же взрослые, видно сразу что к чему. Между елками перерыв часа четыре, гримерка пустая, я весь в предвкушении, как отдедморозил детский утренник даже не помню. Уходим в гримерку в перерыв. Там сидит ее муж. От огорчения выпил я коньячку чуть больше чем нужно и пошел взрослую елку вести. Водим хоровод, поем "Елочку". Смотрю, мужики чего-то ржут. Что за дела? Объясняют — я пою "В лесу она росла, зимой и летом знойная, веселая была". В общем, голова не тем занята.

* * *

В 90-х и в нулевых был у меня в Воскресенске магазин "Игрушки". Площадь торгового зала — под 100 кв. м.

Заходят раз мужчина с женщиной. У него в руках несколько больших пакетов-маечек с покупками.

Она разглядывает какою-то мелочевку на витринах, а он сразу упёрся взглядом в большого китайского пупса "Magic" на батарейках. Пупс плачет, пьёт из специальной бутылочки, писается и ещё что-то делает — всего шесть, кажется, функций.

Он разглядывает коробку с пупсом на витрине, смотрит на ценник, потом раскрывает в руках пакет-маечку, заглядывает туда, снова — на витрину, и снова в маечку... Сердито говорит жене: "Предлагал тебе сразу идти в магазин, а ты — на рынке дешевле, на рынке дешевле... "

Теперь она тоже замечает эту куклу на витрине, видит ценник, ненадолго задумывается, после чего отвечает: "Молчи! У нас — фирменная! "

* * *

Ура! Я дожила, не поверите, дожила, наконец, до того благословенного возраста, когда юные и прекрасные учат меня жизни. Со всем возможным милосердием и снисходительностью к моему старческому слабоумию, руководствуясь исключительно идеями гуманизма и пословицей про "что стар, что млад".

Вьюнош, всего на каких-то двадцать лет моложе меня, то

* * *

Эта история случилась этим летом. Ждал в гости друзей, попариться и "попить пива". Ребята попросили добыть к столу раков. Друзей люблю, и накануне приезда, "зарядил" несколько раколовок и вершу (уха тоже предполагалась).

Под вечер выдвинулся за уловом. Снасти стояли на "диком" берегу водохранилища. Попасть туда можно на лодке или в обход, перейдя

Женские истории ещё..

© анекдотов.net, 1997 - 2024