Вошла в автобус королевой — вышла оплеванной обычной гражданкой: или общество слепых мужчин

Позвольте, я начну с того, что я — красивая. Не просто симпатичная, не "на любителя", не "у неё что-то есть". Нет. Я — красивая. Статная. Породистая. У меня идеальный овал лица (о чём ещё в 2008-м сказала мне визажист с ТНТ), длинные ухоженные волосы цвета утреннего кофе с каплей карамели, фигура, за которую мне не стыдно ни в зеркале, ни в жизни, ни в Instagram. И стиль. Я одевалась с умом и вкусом ещё тогда, когда все остальные носили джинсы с заниженной талией и клали в них расчёску-"шпату". А теперь и подавно.

Я не сама себе это придумала. Нет-нет. Это всё проверено многолетним опытом. Мужчины всегда смотрели. Всегда. От соседей на парковке до начальников на корпоративах. Не всегда говорили, не всегда подходили — времена сейчас пошли осторожные, конечно, — но смотрели. Всегда был взгляд. Были попытки. Были ухаживания, смущённые вопросы: "А можно узнать ваш номер? ", были приглашения на кофе, на вечеринки, даже на яхты. Однажды мужчина в магазине за мной весь чек оплатил, просто потому что ему понравилось, как я выбирала баклажаны.

И вот теперь, внимание, кульминация. Я, в своём расцвете — подчёркиваю, в своём расцвете, а не на излёте, как любят ехидничать безгубые комментаторши из мамских форумов, — захожу в автобус. Да, автобус. Не смейтесь. Я туда попала случайно. Судьба распорядилась с той своей ироничной ухмылкой: забыла кошелёк дома, а возвращаться уже было поздно. На карточке осталась мелочь — ровно столько, чтобы заплатить за проезд. Так что я, как дама, способная адаптироваться к любым условиям, решила доехать на работу на общественном транспорте.

И вот я — звезда, муза, эстетическое наслаждение — стою на остановке. Ветер треплет мои идеально вымытые и только что уложенные волосы. Макияж — лёгкий, утончённый, едва заметный, но подчёркивающий черты. Платье — актуальное, обтягивающее, но не вызывающее (я не из тех, кто путает ceксуальность с отчаянием). Туфли — на каблуке, но удобные. Маникюр — свежий. Аура — недосягаемая. Автобус подъезжает. Я вплываю. Именно так — вплываю. Плавно, грациозно, как героиня рекламы духов или новенькая в офисе в сериале про богатых и красивых. И что же вы думаете?

Никто. Меня. Не заметил.

Секунду, подождите, я снова подышу в пакетик. Потому что до сих пор не могу прийти в себя. Полупустой автобус. Не забит. Я заняла самое видное место: стою у поручня, где каждый входящий и выходящий должен пройти мимо. Я стою в свете окна, как под софитом. Освещение божественное. Спина прямая. Взгляд уверенный. Всё рассчитано. Но. Ни один мужчина — повторяю, ни один — не задержал на мне взгляда. Не подошёл. Не улыбнулся. Не предложил уступить место. Не пробормотал робкое: "Вы так прекрасны, как весенний закат над промзоной".

Максимум — это двухсекундный взгляд. Даже не взгляд, а такой беглый проверочный рикошет глазами, как на часы, как будто кто-то вспомнил, что не выключил утюг.

Как?! Что это было?! Что за квантовый сдвиг в реальности? Я не могла в это поверить. Я сперва решила: может, у меня размазалась тушь? Может, я случайно надела халат и тапки? Нет. Проверила. Всё в порядке. Я была безупречна. Бьюти-карта по всем параметрам зелёная. Но автобус ехал, минуты шли, и я оставалась… невидимкой. В невидимки! Меня — невидимкой! Это же всё равно что пригласить Виардо и не дать ей спеть.

Я стояла в автобусе — как уличённая богиня, случайно зашедшая в хлев. Вокруг — люди. Обычные. Кто-то слушал музыку, кто-то тыкал в телефон, кто-то грыз пластиковый стакан от кофе, как бы мстя за всё утраченное в жизни. Одна женщина в костюме цвета "пыльный гнев" читала "Кодекс административных правонарушений" — и, судя по взгляду, уже мысленно арестовала половину пассажиров. Но самое ужасное — мужчины. О, эти мужчины! Они сидели, стояли, существовали… Но не смотрели. Не пялились. Не делали того, что мужчины обязаны делать в присутствии женщины, которую можно назвать "ах, черт, ну да". Ни один не наклонился и не прошептал: "Вы — воплощение стиля и женственности в этом депрессивном маршруте между заводом и унынием". Ни один не притворился, что уронил ключи, чтобы заглянуть подол. Да вообще ни один не пытался начать тот глупый разговор о погоде, который обычно служит паролем к "я женат, но можно посмотреть".

Меня как будто вычеркнули из видимой части спектра. Я стою, как глупая Мона Лиза XXI века, только без рамки, но с обидой на лицо. Я же знаю, как это бывает. Я привыкла. Я зашла в ресторан — официант забывает про меню, принося сразу шампанское. Я прохожу мимо охраны — они улыбаются и открывают дверь, даже если я иду не туда. Я молчу — и мужчины начинают доказывать мне, что я самая интересная собеседница в комнате. А тут — ничего. Моя внутренняя Дива встала, прошлась по мраморному полу моей самооценки, посмотрела на меня с презрением и сказала: "Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло? Тебя проигнорировали. В. общественном. Транспорте". В автобусе, где комплимент может быть валютой! Где "у вас такой красивый голос" может значить: "можно я заплачу за твой проезд и возьму в жёны? "

Где взгляд — это уже почти гражданский брак! Но нет. Я начала размышлять. Сперва — логично. Может, я что-то не так сделала? Может, феромоны не тем слоем нанесла? Может, я, как та печально известная королева бала, забыла надеть корону и теперь никто не понимает, кто тут VIP? Потом — чуть более тревожно. А может, со мной что-то не так? Может, я… старею? Нет. Стоп. Пауза. Выдыхаем. Я проверила паспорт — дата прежняя. Проверила отражение — всё на месте, подтянуто, блестит. Кожа свежа, взгляд ясен, губы натурально припухшие (спасибо маме, а не косметологу, между прочим).

Но даже если вдруг я старею — с какой стати все мужчины в автобусе решили хором это проигнорировать? Где уважение к вложениям? Где пиетет перед женской харизмой? Потом я подумала — может, это поколенческое. Может, мужчины больше не смотрят? Может, они... боятся? Да, да, сейчас же повсюду это: не смотреть, не подходить, не улыбаться, не дышать, не излучать флюиды, если тебя не просили. Новая этика. Новая скромность. Новая эпоха флегматиков. Может, они все просто переживают, что их обвинят в харассменте, если они попытаются распознать красоту женщины на остановке? И всё бы ничего. Я бы сказала себе: ну, времена такие. Терпи, адаптируйся, стань монахиней, начни растить фикусы. Но потом… один из них вышел. Он прошёл мимо меня, и я услышала, как он сказал по телефону:

— Да нет, ничего интересного, обычный автобус. Народ как народ.

ОБЫЧНЫЙ АВТОБУС?! НАРОД КАК НАРОД?! Я?! Я — "народ как народ"?!

Это как если бы кто-то сказал: "Ну, Мона Лиза — так, ничего особенного, просто улыбается" или "Закат на Бали? Видел и получше". Я схватилась за поручень так, что он застонал. Моё самолюбие дало трещину, как экран айфона после вечеринки с бывшим. Это было предательство — как будто ты варила борщ три часа, а тебе сказали: "Что-то солоновато". Я вышла на своей остановке — эффектно, как всегда, с разворотом, с ветром в волосах. Но, увы, без аплодисментов. Без оборачивающихся взглядов. Без манящего "а может, кофе? "И тогда я поняла: я в кризисе. Мой личный кризис привлекательности. Или, как я его позже назвала — фрустрация имени маршрута №147.

Анекдот. Борщ в холодильнике, котлеты на столе, смысл жизни в служении гуманистическим идеалам человечества. Твоя Катя.

Приятель женился на Кате, когда ему уже было за тридцать. Катя трудоустроилась к нему со свежим красным дипломом технического вуза, и ответственным отношением ко всему, за что бралась. Посему, когда нарожала детей,

Пришел домой с работы. Вижу, что-то не то, никто не встречает. Захожу на кухню, а там жена рыдает. Вокруг запах странный стоит — древесный. Спрашиваю: "Что случилось, дорогая?". А она выдает: "Забирала дочку из садика, и воспитательница попросила наточить карандаши. Я подумала, там коробочка штук на 12. Согласилась". И показывает мне пакет — там их штук 300, наверное. "Отказаться, — говорит, — неудобно было". Пальцы стерла, а всего штук 40 наточила. Я говорю: "Давай сюда". Зажал точилку в тиски, карандаши по очереди в шуруповерт и за 15 минут все переточил. Прихожу на кухню, а она: "Как, все?! " — а у самой опять глаза мокрые.

Счастье-радость

Итак, я теперь снова могу нормально готовить из нормального мяса. У меня появился нож для мясорубки.

Наш район очень старый рабочий город. Всегда были свои токари, фрезеровщики, специалисты по стали и тд. Многие из них в 90х присели за надомное производство всякого, а вот дети, дети — нет. И иногда они

Марина впервые в жизни решила пойти на нудисткий пляж:

— Хочу почувствовать настоящую свободу! — сказала она подруге.

На месте она смело скинула всё лишнее, зашла в воду и с удовольствием поплыла. Солнце, тёплые волны, никаких забот…

Вдруг слышит: крики, свистки, плеск воды. Оборачивается — к ней через прибой бегут трое спасателей, машут руками и кричат:

— Девушка! Срочно выходите из воды!

Марина, краснея, выходит на берег, думая, что, наверное, тут запрещено купаться.

А на берегу уже толпится человек сорок… детей в одинаковых панамках.

Один спасатель тяжело вздыхает:

— Это, девушка, не нудистский пляж. Это урок плавания у младшей группы.

Марина не растерялась:

— Ну что, ребята, запомните: плавки — это важно!