Во время оно, совсем еще мелким пацаненком, довелось мне познакомиться с мастером-столяром в ПТУ. Он научил меня, как точно, с погрешностью не более, чем в половину толщины пилки, выпиливать нервюры и шпангоуты для авиамоделей, и так же точно, малым ножом-косушкой (но очень остро заточенным) выстругивать лонжероны и стрингеры для них же.
Так вот, этот мастер был немец. Натуральный немец, рожденный в Германии. В 40-вом его забрали в вермахт, отправили на войну, пулеметчиком. В 44-м под Мозырем (сколько помнится) он, раненым, попал к нам в плен. Там скоро был замечен лагерным начальством, как квалифицированный специалист, добросовестный работник и в целом благонамеренный субъект. Поэтому его расконвоировали и отправили на местную мебельную фабрику, тогда изготовлявшую разные деревяшки военного назначения.
Там он со временем сошелся с нашей девчонкой (которой, к слову, тогда едва исполнилось 13), год-два спустя женился на ней, и да так и остался в СССР. Учить пацанву столярному делу его позвал сам директор того ПТУ. И своим ученикам этот самый Гельмут Штроббе любил повторять: "Ребята, старайтесь делать хорошо. Плёхо, оно само собой получится".
Но это все так, между прочим, а по сути: однажды я вертелся около дворовой беседки, где как раз имели место быть воскресные соседские посиделки. За бутылочкой, разумеется. По ходу дела подслушал их разговоры. И вот, кто-то из мужиков, уже поддатый, и спрашивает Гельмута:
— Слышь, Геля, а тебе тут с нами не страшно? Ты же против нас воевал!
Тот отвечает:
— Я знаю, ты тоже воевал. Честно. И я воевал честно. Если хочешь подраться, то пошли. Но сначала я вот что скажу: воевать с вами, да, страшно. Очень страшно. Но дружить с вами – зер гут, очень хорошо. И женщины ваши очень хорошие, лучше наших.
— А чем же лучше?
— Ну, вот, смотри. Там, в Дёйчланд, моя фрау дала бы мне пять марок на выпивку. Или десять марок. Или даже пятьдесят марок. То, что немцы жадины, это враки. Но, когда я вернусь из гаштет, она бы вычистила мои карманы, и забрала бы обратно все, что осталось. А здесь моя Варя так не делает.
— А как?
— Смотри. У меня хорошая зарплата. И еще я беру заказы со стороны, у меня есть приватные ученики. Вот, новый месяц. Мы с Варей раскладываем, что есть, что точно будет. Считаем, сколько за что надо заплатить, что нужно купить. Откладываем на черный день. Что осталось, делим поровну на личные нужды. Я не спрашиваю ее, откуда у нее новые духи. Или кофточка. Она не спрашивает меня, на что я выпиваю. Или покупаю бензин для мотоцикла. Я знаю, что она мне верна, а она знает, что я лишнего не потрачу.
— Да, мы знаем: баба твоя толковая, домовитая… Слышь, а вот шнапс? И водка? Что лучше?
— Шнапс, он немножко другой. Здесь много зерна, в Германии много картошки. Но хороший шнапс не хуже хорошей водки. А дрянная водка не лучше плохого шнапса. Эст ис аллес гут, абер вир вил шпрахен. Это все хорошо, но мы много наговорили. Драться будем?
— Да ну, зачем же. Все путём. Не парься.
— Так давайте еще выпьем. Дамит аллес иммерберал гут вар. Чтобы все всегда и везде было хорошо.
P. S. Мое мнение (непосредственное, но сугубо личное) о теперешних немцах – дебильный пе[тух]ический отстой (извиняюсь). Но, если такие вот Гельмуты Штроббе там еще не вовсе перевелись, то и для Германии не все еще потеряно.
4 Oct 2025 | Алексашка Неменьшиков ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
- вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
В Питере есть несколько Рабфаковских улиц и переулков. Во времена детства эти названия были просто корявыми, сейчас они заиграли какими-то новыми красками.
Крупные суммы денег я находил в своей жизни дважды.
Случай 1.
Стою я как-то у грузовика, который привёз для моряков всё самое необходимое: магнитофоны "Sharp", жвачку "Orbit" и китайские пиджаки с плечами размером с парус. Вдруг вижу — лежат деньги. Не рубли, не купоны — 250 долларов! В 1991-м это как если бы сейчас нашёл нефтяную скважину
Во времена далёкие юный я возжелал кожаную куртку, но и цены кусались и ассортимент не нравился. Но если цель поставлена, надо её достичь. Если нельзя купить, надо сшить! И вот знакомый студик привозит по дешёвке большой шмат кожи, судя по всему украденный с кожевенной фабрики в его родном городе. Кто будет шить? Кому довериться? И тут звонит
Знакомый бизнесмен рассказывал мне на днях байку. Сидят они со своим партнёром после налоговой. Один злой, как кот на диете: половину прибыли сдуло. Другой — спокойный, хоть в журнал "Йога и бухгалтерия" на обложку ставь.
— Это ж не бизнес, — кипятится первый, — а игра с шулером! Работаешь, работаешь, а половины как не бывало!