идущий почти через весь город. И все, конечно, включая меня, выбирали именно этот вариант. Правда, для этого приходилось переходить на другую сторону дороги и ехать семь остановок делая кольцо, но все равно — оно того стоило. А теперь сама история. В один из очень морозных дней в салон набилась уйма народу и, не смотря на то, что после каждой остановки казалось, что больше никто не влезет, люди продолжали прибывать и прибывать. Хотя, те, кому удавалось сесть в этот троллейбус, по всем внешним признакам, к людям уже не относились. На конечной выяснилось, что нашлась парочка "идиотов", которые не ехали на кольцо и которым здесь нужно выйти. Сопровождаемые хоровым матом они вываливаются из дверей прихватив с собой еще пару мужиков. Те быстренько вскакивают и прут обратно, но, то-ли народ почувствовал свежий воздух, то-ли все поняли, что они, в конце-концов, тоже люди, но из этих двоих сумел втиснуться в двери только один. И вот второй, который только что был в салоне, а теперь вынужден прыгать на двери, предпринимает нечеловеческие усилия чтобы быть вместе со всеми. Но все его не хотят, очень не хотят.

Мужик начинает громко материться, но кого этим удивишь зимой в общественном транспорте. Тогда этот горемыка понимает, что все его беды из-за его конкурента, висящего в дверном проеме на соплеменниках. Он молча подходит к нему сзади и начинает его тащить на себя. Но тому хоть бы что, он тоже начинает материться, но впередистоящего не отпускает и даже не оборачивается. Тогда первый хватает шапку со своего врага и бросает ее далеко в сугробы. Это возымело нужное действие. Установилась тишина которую нарушил такой отборный мат, что репперам с окраин Бруклина нужно было бы брать уроки. Потерпевший, не прекращая угрожать обидчику и членам его семьи всеми видами изнасилований, выпрыгивает из дверей и бежит в сторону шапки, уже порядком занесенной снегом. В этот момент его противник втискивается на освободившееся место и прилагает неимоверные усилия для того, что бы закрыть двери. И это было стратегическое решение, т. к. двери поддались, водитель успокоился и троллейбус поехал. Какое-то время второй мужик еще бежал за троллейбусом угрожая, почему-то, уже не своему противнику, а всему троллейбусу, но скоро отстал, т. к. дорога скользкая, да и зимняя одежда не способствует пробежкам. А я приехал в универ с огромным желанием учиться.

иной раскол. Колят, конечно же не всех, а только тех, у кого таланту "вывернуться" из сложной ситуации хватит.

Сцена такова: парень сидит в кресле, у его ног — барышня. Он берет бутылку с "водкой" и отхлебывает из нее слегка. Наверное не надо объяснять, что ему туда, в реквезитную воду засыпали. Соль, сахар были точно. Но в каких количествах!!!

К моменту "вливания" за кулисами собрались те, кто был в курсе. Такое напряжение редко встретишь даже тогда, когда играют Шекспира. Наши чаяния нас не обманули. Парень играл персонажа по этой части опытного, и расколоться не мог. Но Боже мой, какие у него были глаза! И какими они у него стали, когда барышня из подножья вдруг (не по сценарию) протянула руку и взяв бутылку, понесла ее к своим губам, с тем, естественно, чтобы тоже! Экспромтщица, блин. Он у нее тую бутылку просто выбил из рук...

Или вот еще.

Сцена из детского спектакля "Рики тики тави", в которой Рики сообщает Змее, что ранее он напрочь порушил все ее яйца. "Посмотри вон туда! На дынную грядку!", говорил он, и показывал за кулисы. Барышня, игравшая гадину, оборачивалась, смотрела "вдаль" за кулисы и потом должна была повернуться в зал, к детям с окаменевшим от ужаса лицом. К этому моменту все, незанятые в сцене собирались в той самой кулисе и упражнялись в строении рож, кривляний, и. т. д. Бедная девушка (рожи то тоже строить на актерском факультете умеют) как могла сжимала челюсть, прикусывала язык, но "каменного" лица все равно не получалось. В какой то из дней, перед спектаклем, режиссер устроил дикий ор по поводу "идиотских расколов". Короче, запретил измываться над девой. И вот, дело подходит к заветной сцене, Рики говорит реплику, змея, заранее давясь от смеха, оборачивается к кулисе и видит...

Десять человек, стоящих в ряд спинами к ней. И ВСЕ! !! Ни рож, ни кривляний, НИЧЕГО, КРОМЕ РЯДА СПИН!

Тут уж она не выдержала.