дворе ротвейлер. Очередная жертва кризиса. Странное чувство, сама порода внушает трепет, особливо если без намордника, ошейника и намека на хозяина поблизости. С другой стороны, на морде у него было написано "Ну как же так? Я потерялся. Але, люди, я хороший. Хотите, мячик принесу. Или какую другую команду выполню".

Пес воспитанный. Все команды знает. Причем реагирует не только на команды, но и на обычную речь. Аппорт, принеси, ко мне, иди сюда, сидеть, стоять, куча всего. Старается, виляет хвостом, нюхает руки, ждет угощения. Все понимает. Не верит, что люди так просто могут предать.

С первого же дня стали его дети прикармливать. Натихую таскали продукты из холодильника. Проверяли на знания команд. Всячески холили и баловали. Обрел он, наконец, новых "хозяев".

Так вот. Возвращаюсь я как-то с работы. На последней электричке, поздно ночью, пьяненький. Открываю свой подъезд…. И бросается этот пес на меня с диким лаем. Еле успел дверь захлопнуть. Дети пожалели его, пустили в подъезд погреться, постелили одеяло. У пса же сыграли инстинкты – кормежку нужно отрабатывать. Что в его понимании означало, охранять территорию до последней капли крови. Ситуация патовая. Пес внутри, я снаружи. Черт побери, как домой-то попасть? Пятый этаж, по водосточной трубе лезть не хочется.

Надо сказать, я в этот кризис пострадал не меньше ротвейлера. Работу потерял. Весьма оплачиваемую, кстати. Семью – фактически тоже. Жили под одной крышей, готовились к разводу. И взяла меня тогда пьяненького дикая обида на весь мир. Работа йок, семья йок, так теперь в собственный дом не пускают. Пес уже стал не просто псом, а олицетворением всех моих бед. Фиг его знает, что там в моем мозгу перещелкнуло, но решил, что хана этому ротвейлеру. Сейчас я ему покажу, кто в доме хозяин.

Распахиваю дверь подъезда. Пес, естественно, бросается на меня с лаем.

— А ну иди сюда. Выходи, покажу тебе кузькину мать.

Пес тут же заглох. Услышал команды, которым привык подчиняться беспрекословно. Молча вышел. В голове смятение. С одной стороны – враг и охрана территории. С другой – команды, за невыполнение которых в свое время нещадно получал. Видимо решил, что можно по очереди, сперва выполнить команду, а потом сожрать меня с чистой совестью. Ибо когда вышел, глянул в глаза "мол, верно ли все выполнено? ", начал лаять.

— Сидеть!

Умолк. Сел: "А я че? Я ниче". Неуверенно так:

"брр — гав".

— Сидеть, я сказал!

"Да я, вроде, и не на тебя лаял. Вот там за углом… Мало ли, кто ошивается".

Я и сам уже успокоился. Не ожидал такой развязки. Зашел в подъезд. Закрыл за собой дверь. От греха подальше, пусть ночует во дворе. Мало ли кого еще занесет в такую ночь. Смотрю через стекло. Такая в его глазах обида. "Как же так? Обещал разборки. Ты меня обманул? "

До сих пор его взгляд помню. Каюсь. Стыдно.

фас, нанося максимальное повреждение атакующему. Напоминаю, это были 90е.

Собак тренировалось у нас в клубе около 20-30. В основном, бультерьеры, стаффордширские терьеры, доберманы, ротвейлеры и боксёры.

Инструктаж был очень интенсивный, из собак делали боевые машины.

Тренировки проводились в лесу, народ собирался специфический: крепкие шеи, тяжелые цепи, я надеюсь, понятно.

Всё было очень серьёзно, строго, по мужски, пока однажды к нам на тренировку не пришло, я бы сказал — не прилетело, милое, воздушное создание, в розовом костюмчике со светлой головушкой. Мне кажется, её звали Алиса, так вот, Алиса привела маленькую собачку, я могу ошибаться, наверное, карликовый бульдог, мордой похож на боксёра, смешно похрюкивает, а размером — со средний ботинок.

Ржать нам не дали инструктора, я думал, что Алиса просто что-то перепутала и просто хочет научить Тесика сидеть и лежать.

Алиса и Тесик не пропускали ни одного занятия, Тесик был очень послушный пёс, но видеть без коликов в животе, как он выполнял команду фас, было невозможно: он очень смешно разбегался, сворачивался и резко выпрыгивал вверх, чтобы хоть как то допрыгнуть до груди нападавшего (наших собак учили работать на горло).

Однажды, без Алисы, мы спросили инструктора, к чему этот цирк, он ответил, что Тесик, может, и не сможет защитить хозяйку, но ошарашить нападающего и дать хозяйке несколько секунд на бегство в его силах.

Тесик и Алиса не появлялись на дрессировке уже месяц, мы уже стали забывать злобные полёты Тесика, как в один вторник мы увидели знакомый розовый костюмчик, и через несколько шагов мы увидели Тесика. Тесик выглядел странно: его маленькое тельце было перебинтовано, но, как мне казалось, ступал он гордо, если можно сказать, как герой.

Алиса рассказала, что несколько недель назад на неё напал какой-то мужик, пытаясь изнасиловать, ограбить и, возможно, убить. Когда он показал ей нож и приказал раздеваться, она оторопела, ноги сделались ватными, а голова от ужаса перестала работать.

Через несколько мгновений Алиса услышала животный, полный боли крик. Перед лицом её насильника мелькнула тень. Тесик, взлетев, впился своими маленькими зубками в нос маньяка, при этом очень быстро раздирая лицо своими крохотными лапками.

Насильник выл, Тесик рычал, скулил и храпел одновременно, Алиса боялась колыхнуться.

Нападавшему удалось отодрать песика от лица, и он бросился наутёк, но Тесик лаял и пытался догнать его, куда ему на его кривеньких лапках.

Алиса плакала, когда рассказывала нам о своём злоключении, на суровых лицах отражалось уважение к маленькому, но бесстрашному герою.

"А что случилось с Тесиком, почему он в бинтах," — спросил кто-то из наших.

А это он в кустах изодрался, ответила Алиса.

Вот такие вот бывают ручные, смешные собачонки.