Случилось это году так в 1992, в бытность мою студентом Бауманки.

Вела у нас термех Виляевская. Не знаю, сколько было ей тогда лет, но думаю за 70. Ходила она медленно, шаркающей походкой, говорила тихо. Предмет свой знала, от студентов требовала жёсткой дисциплины, не пускала опоздавших.

Занятия у нас по её предмету проходили поздно вечером, в дальнем крыле основного корпуса. Бауманка к вечеру пустела и во многих длинных коридорах в целях экономии выключали свет. Высокие потолки, мрачные стены — прямо "Хогвардс".

Однажды, заходя в алма матер, прочитали вывешенный некролог с фотографией Виляевской. Ну да, жалко "бабушку", но всё же возраст. А кто же теперь будет у нас термех преподавать?

Вечером того же дня вся группа ожидала в дальней аудитории нового преподавателя.

Света в примыкающем коридоре не было, а за окном ветер качал огромные деревья, которые отбрасывали корявые тени. Дверь в аудиторию была открыта. Вдруг в коридоре послышались шаркающие старческие шаги. Студенты оживились, побежали шутки о среднем возрасте предподавательского состава кафедры термеха, сравнения с генсеками и даже шутки о привидении Виляевской. Шаги неумолимо приближались и всё более походили на те, что мы привыкли слышать. Воцарилась натянутая тишина.

... из тёмного проёма в открытую дверь аудитории, кутаясь в шаль, вошла... Виляевская!

Некоторые в предобморочном — большинство в шоке. Ведь некролог с фотографией все читали. Виляевская обвела взглядом нащи растерянные лица:

— Моя сестра-близнец умерла, тоже у нас на кафедре работала.

История сия произошла лично со мной в девяносто лохматом году в славном городе Хабаровске, где имел счастье пребывать в краткосрочной служебной командировке. По своей всегдашней привычке проверять местные книжные магазины на предмет интересной литературы, зашел в один такой, располагавшийся недалеко от памятника Ерофею Хабарову, который располагается

Была у меня история...

Мой приятель в Железноводске построил дом. И решил его освятить. Дело было два года назад во время Великого поста. Юра — человек очень набожный, пост соблюдает по всей строгости. Приехал я к нему, накрыли мы постный стол, единственное, что поставили на стол из скоромного — рыбу, поскольку Благовещение в тот день было, можно, значит. А из спиртного — вино сухое. Я-то, грешным делом, в пост иной раз и покрепче употребляю, но ведь батюшка приехать должен.

Приехал отец Михаил, дом освятил, сели за стол. Батюшка бутылочку вина опрокинул, рясой утерся, да и говорит эдак протяжно:

— Ю-у-у-ура, а что же ты водочки на стол не поставил?

Ну, мы-то с Юрой переглянулись, понять ничего не можем:

— Отец Михаил, так ведь пост!

А он нам:

— Ну, если не в радость, то можно!

Знали бы вы, как мы "не в радость" надербанились... А батюшка попался образованный, так каких только тостов не поднимали...

Выходим, значит, во двор. То есть, выползаем. А отец Михаил мутным взглядом вокург повел, да и говорит:

— Ю-у-у-ура, а сарайчик-то я тебе не освятил...

Пошли как-то мои родители в гости, посидели, наелись от пуза — прищла пора домой собираться. А надо сказать, что у папки моего и так пузик солидный, а тут ещё после застолья... В общем, пыхтел-пыхтел, наклониться, чтобы обуться не может, вот и поставил ногу на тумбочку и ботинки шнурует. А хозяйка возмутилась, что это, мол, Юрий Алексеич, ты мне мебель портишь! Мама перепугалась и решила папу защитить:

"Ой, — говорит, — извините, да он старый становится, даже [дол]бАТЬСЯ уже не может! "Немая сцена. Батя начинает бормотать что-то типа как не могу? Мама краснеет. Все ржут. Она хотела сказать СГИбаться, да вот язык неловко повернулся.

Есть у меня друг, который работает программистом на одну компанию в Америке, в Нью Йорке. В 2001 году работал он в одном из зданий Мирового Торгового Центра (мир праху его). Расказывал такую историю. Его босс, мужик, заправленный деньгами, имел любовницу. В тот день утром он поцеловал любимую жену и сказал, что едет в офис на работу. Сам же развернулся и поехал прямиком к любовнице. Когда все произошло, он предавался любовным утехам абсолютно без понятия о том, что происходит в мире. Оттянувшись по полной программе, приняв душ и позавтракав, он наконец обращает внимание на свой мобильник (который все это время был на вибраторе) и замечает, что на нем — два десятка пропущенных звонков от его благоверной. Он ей перезванивает и с раздражением в голосе спрашивает: что, мол, случилось? Та ему с дрожащим голосом: "ТЫ ГДЕ???", — а он ей говорит: "Как где? В офисе. Где ж мне еше быть. Не мешай работать". К этому моменту офиса уже два часа, как не было.

В настоящий момент они в разводе. Жена отсудила у него четверть всего, что у него было.