жду. Прикатывает сестра каталку, велит раздеваться догола и лезть на каталку. Забираюсь. Накрывает она меня простынкой и везет в операционную. Оставляет в коридоре и говорит, что за мной подойдут операционные сестры. Лежу, жду.

Минут через десять зактывают меня в операционную и велят перелезать на стол, опять накрывают простынкой. Две сестры готовят что-то к оперции. По ходу дела одна обращается ко мне с вопросом: анастезию какую делать будем? Я вообще-то не анастезиолог, говорю. Проехали.

Через некоторое время опять вопрос ко мне: коагулятор включать будем? Не знаю, говорю, надо бы у хирурга спросить. Вторая сестра первой — включи на всякий случай. А надо сказать, что коагулятор (по крайней мере той модели) — это такой нехилый ящичек на колесиках, со всякими там проводками, лампочками и ручечками. И вот сестра подкатывает его к распределительному щиту и втыкает вилку в розетку.

Огонь, грохот, дым, сестра лежит на полу и блажит. Из щитка валит дым, но обе сестры благосмотрительно к нему не подходят, а вызывают по телефону дежурного электрика.

В этот момент в операционную входит мой лечащий врач, молодой еще человек, и героически выдергивает вилку из розетки (за шнур). Но надо честно признать, что не все в нашем здравоохранении плохо — имеется в операционной второй щиток и запасной коагулятор. Потом у врача с сестрами начинается перебранка на повышенных тонах с использованием ненормативной лексики: дескать, больной уже двадцать минут на столе, а хирургов нет. При этом врач меня успокаиват — это у нас свое, производственное. И действительно, поорав друг на друга несколько минут, они замиряются и начинают весьма весело беседовать на всякие темы.

Тут врач приподнимает простынку, которой я накрыт, и опять начинает материться: в отделении меня не побрили. Я, кричит, на этой недели уже трех больных брил прямо на столе! Ну, понятно, не царское это дело... Тем не менее берет скальпель и бреет мне пузо скальпелем.

Тут прихоит второй хирург, зав. отделением. Начинают они мыть руки, перчатки одевают и встают так у стола, приподняв ручки вверх и растопырив пальцы. "Где же анастезиолог" — спрашивает зав. -"ты его давно вызывал?". "А я думал Вы вызвали" — говорит тот. Опять ненормативная лексика. И просьба к сестре найти какого-нибудь анастезиолога, хоть самого завалящего. Та садится на телефон и находит одного, обещающего зайти минут через десять. Хирурги стоят, задрав ручки кверху. И тут до меня доходит, что ситуация анекдотическая и вызывает у меня повышенный интерес.

В этот момент в операционную входит кто? Правильно, электрик. Он хоть в белом халате, но под халатом явно угадывается телогрейка (дело зимой было), а сапоги я и так вижу. Раскладывает, понятно, инструмент и начинает развинчивать щиток.

Минут через несколько приходит анастезиолог, делает что там полагается, вкатывает иньекцию в вену и я довольно быстро начинаю уходить. И тут в операционную бодрым шагом входит деловая тетя, вооруженная блокнотом и карандашиком, и строго говорит — "Девочки, нужно срочно составить график отпусков, завтра у главного подписывать! ". Апофеоз!

На этом месте я засыпю в полном восторге.

контейнер с лакокраской.

После недолгих переговоров сделка была совершена и дамочка, открыв багажник, стала ждать погрузки купленного. Минут через пять из-за контейнера медленно вышли два азербайджанца, пыхтя и тужась тащя столитровую бочку синей масляной краски. Дамочка велела грузить бочку в багажник. Работяги поставили бочку в машину и поняли, что багажник не закроется. После недолгих препирательств, конвульсиум постановил, что крышка закроется, если бочку положить на бок, что и было сделано. Багажник закрылся и леди уселась за руль, ожидая попутчиков. С чувством выполненного долга работяги устроили перекур. Вдруг шум рынка перекрыл неистовый вой!

Из тойоты с визгом вылетела хозяйка и кинулась к багажнику. Вскрытие явило всем сюрреалистическую картину — крышка бочки (во весь её диаметр) отпала и 100 литров ярко синей краски равномерно распределились внутри машины. Настала минута молчания. Изо рта работяги выпала сигарета, другой плавно опустился на землю, причитая "аллахакбарр". Первой очнулась дамочка. Жутко верища она стала пинать азербайджанцев. Обалдевшие рабочие с квадратными глазами кинулись к багажнику и сложив ладони лодочкой стали судорожно отчерпывать краску, выбрасывая её на землю. Получалось неважно. На помощь им подоспели ещё двое. Работа пошла веселее. Синее пятно краски вокруг короллы становилось всё шире, однако внутри багажника ситуация не менялась. Снова раздался вой хозяйки: подлая краска протекла, таки, в салон. На помощь примчались ещё четверо. Видимо, они очень спешили. Поскользнувшись на краске, двое вновь прибывших брякнулись на землю, по пути свалив как кегли трёх своих синих товарищей. Начался кромешный ад. Визг, мат, причитания, дикий хохот зевак сопровождали это феерическое зрелище. А посмотреть было на что. Задняя часть машины из серебристой уверенно превращалась в синюю, так как спасатели, чтобы не упасть, постоянно хватались масляными руками за кузов. Из открытых задних дверей текла краска и двое руками откидывали её в стороны. В багажнике появились два черпака и работа закипела с новой силой. Появились два старших азербайджанца и стали издали руководить спасательной операцией, поскольку подходить было опасно: работяги постоянно падали на скользком покрытии, по пути цепляясь за машину, штаны своих земляков и прочие выступающие части и детали. Вокруг ринга образовался плотный круг любопытствующих, каждый из которых старался в силу своих способностей поддержать бойцов и подсказать наиболее правильный ход действий. Прошло минут десять.

Посиневшая дамочка давно перестала вопить, вперившись стеклянными глазами в горизонт... Наконец, из-за горизонта вышли два её попутчика. Они долго не могли понять, где их подруга и машина, так как толпа и серо-синее корыто никак не ассоциировались у них с целью шоппинга и своей новой машиной. Ещё через пару минут до них дошёл весь трагизм ситуации. Что станут делать в таком случае два здоровых мужика? Правильно: о). Оценив ситуацию, они они выбрали объект предъявления претензий. Синие азербайджанцы с трудом подходили на эту роль, в силу своей скользкости. А вот их чистые руководители оказались в самый раз. Началось великолепное мочилово.

Национальный вопрос не смог удержаться от этого праздника: к шоу подключились синие азербайджанцы, а также с криками "наших бьют" сочувствующие национальной идее россияне. Костюмированное представление в синих цветах вступило в завершающую фазу. Палитра потускнела. Поняв, что ничего более захватывающего увидеть уже не удастся, я покинул место сражения, удивляясь произошедшему и сожалея об отсутствии видеокамеры.

Чудны дела твои, Господи.