Парадокс выживания.

В 1933 году в Германии самой безопасной со всех точек зрения была позиция пассивной поддержки режима. Риск попасть под маховик репрессий (если ты, конечно, не еврей, не коммунист, не гомоc@ксуалист и далее по списку) минимальный. Нет ничего такого, что случилось бы с тобой, но не случилось бы с другими. Причем даже в случае крушения режима ты по-прежнему будешь в полной безопасности: можно наказать тысячу, десять тысяч человек, даже сто тысяч, но невозможно наказать в индивидуальном порядке десяток-другой миллионов. То есть попытаться-то можно, но последствия… Именно поэтому Аденауэр после войны фактически сделал ставку на "примирение и забвение". И пассивные (да и многие активные) сторонники гитлеровского режима могли твердо рассчитывать, что их примут и простят, как "блудных детей". Можно будет послушать про коллективную ответственность, с грустным видом покивать головой, перекреститься и пойти дальше.

А где же парадокс? Сейчас будет, не спешите.

А парадокс в том, что такая позиция являлась наиболее выгодной, только если ограничивать кругозор уровнем отдельного человека. Когда такой выбор делали независимо друг от друга десятки миллионов человек, он имел катастрофические последствия. Гитлер мог делать все, что угодно, и в итоге развязал мировую войну. В которой немцы гибли миллионами как на фронте, так и в тылу. Сумма индивидуальных решений в пользу наиболее безопасного варианта в итоге радикально снизила уровень безопасности общества в целом, вернувшись бумерангом на индивидуальный уровень и уменьшив шансы каждого в отдельности на выживание. Потому что бомбы, сыпавшиеся на немецкие города, не "примирялись" и не "прощали", они просто убивали всех подряд, особо не разбираясь.

К большому сожалению, в критических ситуациях логика "спасайся кто может" часто преобладает. И люди сознательно или неосознанно занимают наиболее выигрышную в индивидуальном плане позицию, даже если этот тактический выигрыш может обернуться в итоге стратегической катастрофой для них самих и их близких.

Николай Власов, историк.

Нэт Кинг Коул был невероятно популярным исполнителем. Он зарабатывал в 1956 году по 4500 долларов в неделю в Лас-Вегасе, выступая в отеле Sands, куда допускали только белых, и не имел права заходить за пределы концертного зала и зоны отдыха персонала на кухне. Менеджеру его тура предоставили номер в гостинице, так как он был белым, а сам Коул вынужден был искать жилье в другом месте и обычно останавливался в пансионе на Западной стороне города.

Фрэнк Синатра был большим поклонником Коула. Во время своих выступлений в Sands он заметил, что Коул почти всегда ужинает в одиночестве у себя в гримерке. Синатра попросил своего камердинера, чернокожего мужчину по имени Джордж, узнать причину. Джордж объяснил, что цветных в ресторан Sands не пускают. Синатра пришел в ярость. Он заявил метрдотелю и официантам, что, если такое повторится, он добьется увольнения всех причастных к этому безобразию.

На следующую ночь Синатра пригласил Коула на ужин, сделав его первым чернокожим, которому позволили сесть за столик и поужинать в Garden Room отеля Sands.

Сидим с женой вечером на кухне. Расслабились после сытного ужина. Ждем когда чайник закипит — чайку попить. Красота. И тут жена с эдакой лукавостью в глазах говорит:

— А давай мне дочку забабахаем?!

Ну я в принципе не против дочки, очень даже за, да и сам процесс оччень даже люблю, ну и с энтузиазмом так отвечаю "А давай!"

— Ну давай!

— Что прям щас?

— Ну да!

Немного смущаюсь — в комнате сынишка играет — время еще 19:00..

— Н-н-ну давай

— Ну доставай

— Что, прям здесь!?..

— Ну да, а где?

Хм... Действительно, где ж еще, в комнате-то сынишка...

— Ну че сидишь, доставай давай, я ж не достану — и показывает куда-то наверх, на антресоль...

... Оказалось, жена предложила "медочку забабахать", банка с которым стоит как раз на верхней антресоли...

Можно сказать, что медицинскую статистику мы проходили по-европейски. В смысле галопом по Европам. С ожидаемыми провалами и случайными прорывами. Еще толком не зазубрив банальную формулу исчисления стандартного отклонения, мы кидались на штурм доверительных интервалов, таблиц дожития, кривой выживаемости Каплана-Майера, регрессии

Одним из любимых занятий во время путешествий с друзьями и детьми по горам Кавказа был сбор грибов, которые становились хорошей добавкой к походному питанию. Однажды после прохождения перевала Марух, спустились к речке Аданге и устроили дневку. Сбор грибов на этот раз проходил крайне неудачно — ничего толкового не попадалось — все мухоморы