вышеyказанной особы появляется в фиpме и, бyквально со слезами на глазах, пpосит помощи. То-ли по пьяни, то-ли еще как, но в отсyтствие мамы несколько стекол во вновь застекленном балконе оказалось pазбито. Стекла навоpоченные, тониpованные или многослойные — не помню. (Сyть в том, что самомy такие не поставить.) Hy как не помочь человекy, да тем более не безвоздмездно. Бpигада (8 человек) выезжает на место и чеpез некотоpое вpемя балкон как новый. Солнце клонится к западy, pабочий день к завеpшению, хозяин доволен и жаждет отблагодаpить спасителей. Работает он в pестоpане и метнyвшись кабанчиком тyда и обpатно выставляет довольным pаботникам ящик *Привета* и 50-литpовый бочонок пива. Посколькy такие бочки не пpедназначены для домашнего ипользования возникает пpоблема откyпоpивания. Пpисyтствyющий тyт же дpyг ВС, довольно известный (и надо сказать yже изpядно закосевший) стилист, осеняется *замечательной* идеей и с кpиком *ЩА ВСЕ БУДЕТ* хватает электродpель и пpонзает бочкy с пивом сей дpелью аки штыком, совеpшенно не pассчитав вытекающих (в бyквальном смысле слова) отсюда последствий.

Последствия хлещyт из бочонка стpyей и загаживают навоpоченый паpкет из дyба XVII века. Паpкет мнгновенно коpобится и вздyвается. ВС меняется в лице и впадает в кататонию. Hастает очеpедь Дpyга ВС со слезами на глазах пpостиь помощи. Бpигада чешет в затылках и сообpажает что здесь можно сделать. (Вpемя — около полyночи.) Отpяжается человек за машиной для циклевки и компpессоpом. Пока человек мотается за агpегатами остальной наpод начинает пеpестилать паpкет. Паpкет постелен, агpегат пpивезен. До бpигады доходит, что даже если начать заниматься с этим тpи часа назад — лак высохнyть не yспеет. К аппаpатам добавляется паяльная лампа. (!) Технологический пpоцесс таков: пеpвый человек циклюет свежепостеленный паpкет, тyт же паpкет покpывается лаком втоpым человеком и тpетим все это дело опеpативно сyшися посpедством паяльной лампы, после чего обмывается. Для тех кто не знает как pаботает компpессоp, скажy что звyк весьма напоминает пyлеметнyю очеpедь. Коpоче говоpя, соседи непpавильно идентифициpовали звyки, pаздавшиеся над их головами в два часа ночи. Можно пpедставить yдивление бpигады, когда они yвидели металлическyю двеpь ВС, влетающyю в коpидоp вместе с четыpьмя кpепкими паpнями в фоpме ОМОHа. (Звyков звонка и стyка в онyю двеpь pебята, сами понимаете yслышать не могли.) Можно пpедставить и состояние ОМОHовцев пpед взоpом котоpых пpедстала пpоцессия с циклевкой, компpессоpом и паяльной лампой. Hемая сцена. ВС, начавший было пpиходить в себя пpактически валится без чyств и начинает беззвyчно pыдать. Чтобы как-то отвлечь ментов им пpедлагается сполоснyть это дело. Менты, находясь в состоянии легкого офигения (*нy вы блин даете*), особо не отпиpаются. Опять же отpяжается человек на поиски тепеpь yже железного yголка (в ЧЕТЫРЕ ночи!!!). А дальше все как по маслy. Добивается паpкет, двеpь ставится на место, пpиезжает еще один наpяд ментов (звyки-то пpодолжаются), тоже остается бyхать. В общем в 11 часов следyющего дня мама таки возвpащается домой и видит пьяных и кpепко спящих: сына, дpyга сына, 8 человек pаботников и 8 человек ментов. Hо зато стекла и двеpь на месте и паpкет блестит пpосто охpенительно!

Нового года зашли мы с мамой в "Детский мир". И до ужаса мне там одно платье понравилось. Красное, вязанное, с яркой синей окантовкой снизу и на рукавах. Собирались мы туда за какой-то мелочью, то ли гирляндами, то ли дождиком (были раньше такие блестящие ниточки). Я упёрлась и сильно стала маму просить платье примерить. И село это платье на мне как влитое, будто на меня шили. И фантазии сразу в моей голове стали возникать. Нравился мне один мальчик в классе, сильно нравился, и очень хотелось, чтобы на празднике в классе он меня в этом платье увидел.

Вот стою и чуть не плачу, и платье снимать не хочу. Тут мамочка моя это увидела и говорит: "Ну я зарплату скоро получу, давай возьмём". Ехала я домой счастливая до чёртиков.

Квартиру украсили. Ёлочку нарядили. А из еды в холодильнике только лёд и кусочек сливочного масла остался. С нетерпением ждали мамину зарплату. Как вы помните, в советское время и 31 декабря люди работали, только их пораньше отпускали. Приходит мама с работы расстроенная: зарплату не дали, задержали. В глазах слёзы, в голосе обида. А главное, стыд, что меня без праздничного стола оставила.

К слову сказать, совершенно точно помню, что нисколько не расстроилась по этому поводу. Настроение было всё равно праздничное. Сидела перед телевизором, с удовольствием смотрела новогодние фильмы, которых именно в новогодние праздники было много, а в обычные дни телевидение разнообразным, как сейчас, не было. Да и каналов было всего два, по-моему.

Мама сварила картошку, сдобрила сливочным маслом, натёрла морковь, посыпала её сахаром. Больше в доме ничего не было. И на зиму консервировала она совсем немного, так как работала на двух работах, чтобы я ни в чём не нуждалась. Сели мы с ней за стол, и мама расплакалась. Стала я её успокаивать и не заметила, как сама уже рыдала в три ручья. Не из-за отсутствия праздничных блюд, а почему-то очень сильно маму стало жалко, до удушья в горле. В конце концов мы легли рядышком под одеялом на диване, прижались друг к другу и стали смотреть праздничный концерт. И вот 12 пробило. Соседи по лестничной площадке стали выходить с бокалами шампанского на лестничную площадку и поздравлять друг друга. Орали и песни горланили. Только мы никуда не выходили.

Тут звонок в дверь, настойчивый, неоднократный. Мама пошла открывать, а там соседка, которая вечно ворчала на меня по разному поводу: то я очередь пропустила и подъезд не помыла, то топаю сильно и ей мешаю. Вредная, короче, бабулька была, детвора из нашего двора её недолюбливала. Гоняла нас за крик и писк на улице. Умела приструнить и крикливых женщин, и разгулявшихся мужичков. Соседка, была уже вполне встретившая Новый год, я не слышала, о чём они говорили с мамой, но зато увидела напирающую на маму тушку грузной бабушки. Она протиснулась в комнату, осмотрела наш стол с картошкой в центре и молча ретировалась назад. Помню, мама сильно покраснела.

Спустя минут 20 в дверь не звонили, а ногами пинали. Мы аж вздрогнули, естественно, мама мне выходить запретила и пошла сама узнать, кто это хулиганит за нашими дверями. Через минуту в комнату вкатилась баба Вера. В руках она держала сумки с разными банками, коробочками, тарелочками, подмышкой торчала бутылка шампанского. Прикрикнув на маму, чтобы та не стояла как пень, а помогла, она стала доставать из сумок салаты, колбасу, банку солёных огурцов, половину отваренной курицы, конфеты и даже несколько мандаринов. Мама опять заплакала, но уже не так как раньше. Баба Вера назвала её дурой, вытерла ей нос своим огромным рукавом, повернулась и ушла.

После Нового года баба Вера так и продолжала командовать во дворе и в подъезде. Никогда она не вспоминала про тот новогодний вечер. Похоронили мы бабу Веру, когда моей дочери уже годик исполнился. Хоронили всем подъездом. И оказалось, что все любили нашу "вредную соседку", что всем когда-то в чём-то она помогла.

пираты. Они люди бедные и голодные, а голод такая штука — не то что пиратом, каннибалом заделаешься. Нет, честное слово, вы знаете, как эти сомалийцы захватывают корабль? Они, попав на борт, первым делом идут и грабят припасы, тушёнку-сгущёнку, сухари всякие. А потом, наевшись от пуза, уже заявляют всему миру, что, дескать, пришли за выкупом. Это они для солидности заявляют, не верьте. Они нападают, чтобы покушать.

Ну так вот. Однажды на "Несокрушимый" поступил сигнал тревоги — плывущий неподалёку кораблик был атакован пиратскими катерами. Наши молодцы бросились на подмогу, и через два часа погони кораблик был освобождён, а пиратское отродье — обезоружено, связано и переведено на "Несокрушимый". Там их бросили в специальные каюты, вроде как тюремные.

В первую же ночь один из пиратов, какой-то молодой парень, страшно разревелся. Максим подошёл к каюте и спросил, что ему нужно. Парень на ломаном английском объяснил, что ему всего девятнадцать лет, что работу в Сомали трудно найти, и поэтому он подался в пираты, а так он жутко честный человек. И ещё парень сказал, что очень-очень не хочет в тюрьму и просит его отпустить.

Максим подумал немного, а потом сказал:

— Подожди, я сейчас вернусь и кое-что тебе покажу.

Через пять минут Максим вернулся, держа в руках фотоальбом.

— Вот смотри, это моя родина — Мурманск.

С фотографии глядели жуткие серые хрущобы, построенные на голом пустыре.

— У нас всегда очень сыро и холодно, и летом нельзя гулять в шортах. А зимой всё время ночь. Понимаешь? Три месяца не бывает солнца. И половина города сидит без работы. Как ты думаешь, это страшно?

— Страшно.

— Смотри дальше. Вот это — моя однокомнатная квартира. Я живу здесь вместе с женой, тремя детьми и собакой. Потолки низкие, и крыша всё время протекает. Как ты думаешь, это страшно?

— Страшно.

— Нет, дружок, это ещё не страшно. Страшно будет сейчас. Смотри. Вот это — моя жена!

Парень посмотрел на Максима с ужасом, и с тех пор больше не ревел и ни разу ни о чём не попросил.

медсестра, забежавшая посмотреть, что случилось с ним, и не задохнулся ли, не дай Бог от такого крика, с удивлением увидела…

Она увидела, что к нему прижимается большой серый кот, общий любимец и баловень. Вот только гладить себя не давал никому и на руки категорически отказывался идти.

Да, разумеется, все знали, что коту в отделении делать нечего, и вообще — нельзя. Но попробуйте объяснить это коту, да и всем, кто его прикармливал. Так что, несмотря на все запреты и угрозы расправы, серый кот был вроде, как штатным сотрудником с функцией психотерапевта для работников.

Медсестра попыталась согнать пушистого с кроватки, но малыш вцепился в него всеми своими ручками и дико заверещал, когда их попытались разлучить. Всё отделение бегало смотреть на эту картину, и даже строгий заведующий, страшно ругаясь и обещая всех уволить, подошел и погладил серого родителя.

Так они и лежали вместе. Кот уходил ненадолго по своим делам и перекусить, а малыш покорно ждал возвращения приобретённого папочки.

А потом нашлись желающие его забрать, но, как оказалось, малыш ни в какую не собирался уходить без своего родителя четырёхлапого.

— Он же ему хвост сосёт! — кричали пришедшие усыновители.

— Ну, сосёт — соглашались печально медсёстры. А что делать? Как заберёшь, так малой орать начинает и задыхается.

Короче говоря, история стала известна за пределами больницы, и кроме всего персонала, приходившего посмотреть, сфотографировать и принести подношения пушистому родителю, стали приходить совсем другие пары.

Они давно соглашались взять обоих. Да вот кот не хотел. Можете посмеяться, но малыша не забрали до тех пор, пока кот не изъявил согласия пойти на руки новым родителям.

Так их вдвоём и унесли. Мужчина нёс на руках кота, а женщина — ребёнка. Каждый получил то, что хотел. Кот обнял лапами мужика за шею и положил ему голову на левое плечо.

Медсёстры с удивлением наблюдали эту картину.

Ругательный и грозный главврач, вышедший вместе со всеми провожать парочку, посмотрел на это и сказал:

— Хорошие будут родители, точно вам это говорю. Я-то знаю. У меня пятеро таких пушистых паршивцев. Уж они то точно знают, кто самый лучший.

И вдруг сообразив, что сболтнул лишнего, нахмурился и стал ругаться на всех, потому что не глазеть надо, а работать, чёрт возьми.