а две – лучше!

Работали у меня дома, в столовой, за большим обеденным столом. За большими столами всегда удобнее работать, можно много книг, статей, и черновиков разложить на поверхности. Аккуратными стопочками. Франсуа добавил к моему обычному рабочему ландшафту бутылку дорогого французского коньяка. Он, оказывается, привез с собой целых четырнадцать бутылок. Ровно на две недели!

Работали мы так: он наливал себе рюмочку, и мы приступали к обсуждению. Я вначале эти его допинговые методы работы не очень одобрял, но Франсуа мне объяснил, что он у нас будет отвечать за полет мысли и идеи, а я – за точность и за доведение его идей до ума. Так что ему коньяк совсем не повредит. Даже наоборот! А вот мне, в данной ситуации, спиртное будет просто противопоказано.

— Ты мне напоминаешь известного русского математика Потапова, — сказал я Франсуа. – Владимира Петровича. Из Одессы. Он тоже без рюмки водки за работу не садился.

— Вот, — ответил Лярош, — не зря я всегда с большим уважением относился к одесской математической школе.

— Правда, — продолжал я, — в отличие от тебя, Потапов и всех своих аспирантов заставлял с ним пить. Всегда наливал и им рюмочку.

— Да, русским вообще свойственна широта души, — прокомментировал Франсуа.

— Однажды один из его аспирантов, — продолжал я, — попробовал было отказаться. Сославшись на высокое давление. И тогда Потапов предложил ему заменить водку коньяком. Потому что коньяк понижает давление. А aспирант ему возразил, что эффект понижения носит лишь временный характер. На следующий день давление подскакивает еще больше. Но Потапов не принял возражения.

– А кто сказал, что на следующий день нужно прекратить пить? – спросил он.

— Надо бы почитать труды этого Потапова, — задумчиво произнес Франсуа. – Мудрый был человек!

Ольшевский Вадим

были отрицательные. То есть он не просто не справлялся с поручениями, а имел талант так выполнить задачу, что после этого надо было устранять последствия его деятельности, и поручать работу кому-нибудь другому. Если к этому добавить кипуче-иннициативный характер, то уже спустя неделю, к его имени приклеилось слово "Катастрофа". Но, человеку, его рекомендовавшему, невозможно было сказать слово "нет". Поэтому Миша продолжал работать.

Было много эпизодов, расскажу про самые эпические.

Один из первых ударов был нанесён по бухгалтерии. После замены картриджа, лазерный принтер сказал "в-ж-ж-ж-ж! ", потом "у-у-у-у! ", помигал лампочками и покрыл всю комнату тонким слоем порошка. Интерьер, документы и прочие предметы — это всё мелочи. Вы помните в каких парадных туалетах ходили на работу в девяностые? А какая часть зарплаты на них уходила?... А ведь десяток разозлённых барышень могут разгромить две-три дивизии Вермахта... От смерти Мишу спас лично замдиректора, закрыв у себя в кабинете, явно помня про очень большого человека. Главный сисадмин потом долго возился с этим принтером и даже звонил производителю, чтобы понять, КАК такое могло случиться. Но это так и осталось мишиной тайной.

Руководство сделало выводы и перекинуло Мишу на другой фронт работ.

В другом крыле здания успешно закрылись очередные "Рога и копыта", уступив по-дешёвке свою мебель. Задача по перемещению оной была поручена Мише, благо мебель была не тяжёлая и для перевозки была в наличии доска с колёсиками, на которой один человек мог тихо-мирно перевезти даже шкаф средне-больших размеров.

Но "тихо-мирно" это не для креативного Миши...

Теперь представьте картину: Вы солидные клиенты и приехали в не менее солидную фирму подписывать договор на много-много денег, а на вас по коридору с приличной скоростью несётся паровоз с безумно вращающим глазами машинистом, который сначала пытается изменить траекторию движения, отталкиваясь конечностями от стен, а потом начинает махать вам руками с криком: "Лы-ы-ы-ыжню! Деньтесь куда-нудудь!". Вы понимаете, что это не паровоз, а шкаф и пара столов на колёсах, но тем не менее, вам очень хочется сейчас быть где-нибудь в другом месте. Жертв не было. Клиенты оказались проворными и успели отскочить. Их отпоили кофе с коньяком, договор подписали, Мише дали на всякий случай отгул.

В те времена по улицам ходило много сектантов, заходя в дома и офисы, часто очень назойливо докучая согражданам. Поскольку фирма находилась в большом (аудитория!) офисном (деньги!) здании, то массовость их посещений была примерно как в автосервисе после первого гололёда. Как они проникали в здание через охрану — было непонятно, неиначе, как при помощи тех богов, которым они молились. Достали всех так, что сил уже не было.

И вот в один из дней, директор, проходя по главному коридору, увидел следующую картину: Миша стоял в окружении семи-восьми последователей очередного "единственно-верного-учения" и что-то очень эмоцинально им рассказывал, помогая себе при этом руками и ногами. Зрители обступили его кружочком и ловили каждое его слово. У некоторых был отрыл рот, а о том, что надо время от времени моргать, они явно забыли. Обойдя эту массовку по стеночке, директор уловил часть мишиного монолога: "... да что вы уставились? Об этом ещё Ницше писал. Не читали разве?...". Краем глаза директор впервые в жизни увидел как група людей буквально хором, очень дисциплинированно и синхронно отрицательно мотает головами. "А вот ещё один пример... " — не дал им опомниться Миша. Директор пошёл дальше...

... и тут в его голове родилась идея. У любого провайдера есть служба поддержки клиентов, или по-буржуйски: "колл-центр". Работа в нём совершено адовая. Нервы надо иметь как у Далай Ламы. Сотни клиентов за день с самыми разными вопросами. Причём процентов 90% из них относятся к категории "просто поговорить", разнится только уровень эмоционального накала... И директор принял единственно верное решение. Не зря он руководил очень успешным интернет-провайдером.

Ещё много лет клиенты этого самого провайдера могли услышать в трубке молодой и бодрый голос: "Добрый день. Меня зовут Михаил. Чем я могу облегчить вашу жизнь?". Коллеги его любили (а одна так и вообще родила ему сына, а потом ещё двух дочек), потому что он мог разрулить сутуацию даже с самыми скандальными клиентами. А по действительно сложным техническим вопросам он переключал на вторую линию поддержки.

Вывод: нет плохих работников, есть работники не на своём месте.