мальчик упал и сломал руку. Ледяная горка? Нет, ведь очередная неизвестная мне особа когда-то получила на горке сотрясение мозга. В общем, мне был закрыт доступ даже к качелям во дворе, не говоря уже об аттракционах в парках, спортивных секциях и даже уроках физкультуры (мать постоянно брала где-то липовые справки). Список длинный, на каждый пример свой контраргумент. Активный отдых у нас состоял из пеших прогулок по паркам. Притом с дорожки сходить нельзя, с травы непременно наползут клещи, а недавно очередной знакомый знакомого рассказал, как стоюродный внучатый племянник знакомых их знакомого перенёс боррелиоз. Лучше всего было просто сидеть дома, но длительный просмотр телевидения и чтение книг портит зрение. Очередной хрен пойми кто так испортил зрение, теперь очки носит. Всё поменялось после одного случая, когда мне было 14 лет.

Мать в очередной раз вымыла пол и взялась протирать пыль на шифоньерах. Это нужно было делать непременно два раза в неделю, иначе пылевые клещи изнутри нас всех сожрут. Одного так съели, теперь у него астма. Вымыла она пол, встала на стул, начала спускаться на скользкий пол, поскользнулась, упала. Перелом ключицы, открытый перелом локтевой кости, сотрясение мозга, разрыв связок голеностопа. К тому же разбила головой дверцу серванта, исцарапалась, изрезалась и разбила весь хрусталь. А она ещё была беременна, но всё обошлось, брат родился через полгода здоровым ребёнком. После этого падения её как подменили. Я в 14 лет освоила велосипед, сноуборд, коньки и пошла в любительскую секцию по волейболу. Мама всё это даже поощряла.

сгорела — родные молча сажают тебя на льдину, дают пару гнилых бананов и сбрасывают в жерло вулкана — ибо лишний рот. Так и помер дряхлой сорокалетней развалиной.

Или ты ребенок. Как начал ходить — начал работать, искал грибы, стругал свистульки, прял пряжу. Старался изо всех сил, потом тебя зарубил потехи ради встречный самурай, затоптала конями не заметив того банда атамана Крутопупенко, прибился юнгой на пиратское судно и был смыт волной, ацтеки вырезали сердце на вершине пирамиды Хеопса, померла от оспы как братья и сестры, мать продала в бордель, а по итогу снова недород — и родная бабка запекла тебя в русской печи.

Ну или женщина. Как сиськи выросли — так и взрослая, родила двадцать четыре ребенка, выжило целых пятеро (если считать того, что к пиратам подался), была регулярно бита старшими женами, молчала в тряпочку как положено жене самурая, возделывала хлебное дерево и пасла северных оленей, сожгли на костре как ведьму, потому что рыжая.

Впрочем, ты мог быть и мужчина. Как-то пережил детство, до старости еще лет двадцать, честно пахал землю, нанялся в ландскнехты, заслужил право носить шелковое кимоно, когда спас маршала от похмелья, потерял ногу не помнишь где, побирался, пережил чуму, прокладывал железную дорогу, основал новую ересь и помер от дизентерии в индийских джунглях.

В общем — не очень легко.

При этом человечество в целом как-то развивалось, временами какие-то мудрецы призывали к странному, рабство вышло из моды, детей и женщин стали считать людьми, Бог по словам жрецов помягчел, сифилис научились лечить ртутью, изобрели противогаз, [мав]ры получили права как белые, стало нельзя то, что раньше было можно и стало можно то, что раньше нельзя. Электричество нашло широкое применение в быту. Изобрели нейросети.

... Но внутри-то к сожалению всё то же самое. Абсолютно. Только прикрыто слегка. До первого недорода. До первого атамана. До первого костра.

Так что цените момент.

Сергей Лукьяненко

солнце, пузатые кактусы, двадцать километров до мексиканской границы. Ранчо в пустыне покупает наш бывший соотечественник с издевательской фамилией Хохотов. Профессия — охотник: разводит ловчих птиц, ястребов и соколов, для продажи богатым клиентам.

Теперь пара слов о мексиканской границе. В 2006-ом году Жора Буш подписал Акт о безопасности южных штатовских рубежей, и американцы стали строить стену на границе с Мексикой — другие меры по борьбе с нелегальными мигрантами просто не работали. Строительство стены одновременно нанесло серьёзный удар по наркотраффику.

Но наркобароны не дремали. Если границу нельзя пересечь, то под ней можно проползти или её можно перелететь. Первый способ явно неудобен — рыть долго (вдоль стены патрулируемая зона в несколько километров), легко попасть в полицейскую засаду, а если подземный ход будет обнаружен, то им уже никогда не удастся воспользоваться вновь. Зато второй способ - то, что надо. Почтовый голубь способен переносить тяжести до 150 граммов на расстояние до 400 километров. Всего-то и надо иметь одну большую голубятню на мексиканской стороне, и одну — в горах недалеко от американского Тусона. Учитывая, что маршрут полёта голубей пролегает по безлюдной местности, шансы быть раскрытыми полицией мизерны.

Мафиози опробовали схему и убедились, что она отлично работает. Объём трафика был огромен, затраты на содержание голубиной линии — минимальны, потери голубей из-за нападений на них беркутов, сов и других хищников не превышали 10-15% — в то время как при обычном провозе кокаина через границу полиция перехватывала больше половины груза. В общем, наркобароны праздновали победу.

Однако наступил один прекрасный день, когда русский эмигрант Хохотов внимательно рассмотрел тушку голубя, которого поймал его ястреб, и обнаружил привязанный к тушке пакетик. В пакетике была вроде как мука. И Хохотов понял, что судьба даёт ему редкий и очень опасный шанс.

Среди клиентов Хохотова были, как уже упоминалось, очень богатые и влиятельные люди, в том числе из мира шоу-бизнеса, где спрос на хороший кокаин всегда превышает предложение. Сойдясь с нужным человеком,

Хохотов, который к тому времени собрал с голубей уже килограммов 20 наркотика, очень быстро переквалифицировался из известного охотника в подпольного наркодилера.

Так продолжалось пять месяцев, пока обеспокоенная ростом голубиных потерь наркомафия не стала выяснять причины происходящего. Хохотов, который знал, что его ожидает в случае поимки, продал своё ранчо и спешно покинул Аризону. А через месяц полиция накрыла шайку и, связав все нити, поняла, что произошло. Однако поиски Хохотова в Соединённых

Штатах ни к чему не привели. Очевидно, он покинул страну и сменил фамилию.

Теперь Хохотов — если ещё живой — обитает где-то под другим именем, но, очевидно, всё так же разводит соколов и ястребов, приносящих ему удачу.

Андрей окинул взглядом красивейший в мире пейзаж зеленых гор уходящих за горизонт, зубной клиники нигде не было видно, пригорюнился Андрей, а боль все усиливалась. Выручил водитель грузовика, он знал тут всё на сотни верст, поэтому сказал, как отрезал:

— Не переживай, здесь рядом в поселке хорошая больничка есть, там и зубной врач имеется, километров сорок всего.

— Нифига себе, всего!

— По нашим меркам, рукой подать, часа через два должны быть.

Больница была маленьким, одноэтажным, деревянным бараком советской постройки.

Зубной, слава богу, в тот день работал и у его кабинета скопилась на лавке стонущая, но вполне еще живая очередь. Андрей выяснил кто последний, тоже сел на лавку и принялся мужественно ждать. От нечего делать, он пересчитал народ перед собой, помножил всех на полчаса, получалось много, очень много. Через некоторое время Андрей уже знал всю очередь по именам, кто за кем и кто отпросился поспать в машине.

Тут, с улицы зашёл человек лет пятидесяти, тихо поздоровался и присел далеко в углу. Он ничего не спрашивал, очередь не занимал, просто сидел в стороне от всех.

Но вот, дверь кабинета открылась, вышел гордый пациент со свежей пломбой и к дверям коршуном кинулся новый мужик. Все загалдели, кому больно было галдеть, просто замычали, но врач выскочил из кабинета, виновато посмотрел на недовольную очередь, неопределенно-примирительно махнул рукой и быстро втащил к себе наглого пациента.

В коридоре зрела революция, особенно лютовал наш Андрей, поскольку, ему явно не часто придется лечить тут зубы и бояться испортить отношение с врачом, не страшно.

Через полчаса вялотекущего бунта, из дверей наконец вышел хитрый мужик, врач его проводил аж до выхода, потом метнулся в свой кабинет и вынес красивую коробку с шампанским:

— Вот, возьмите от меня презент для супруги – это сладенькое, женщины такое любят.

Они наскоро попрощались и доктор вернулся к своим страждущим бунтовщикам:

— Ну-с, пожалуйста, заходите. Кто следующий?

— Да что же это такое?... Как не стыдно?... Без очереди влез, а ему еще и шампанское!... Достали уже эти блатные!... Сладенькое ему! И так ждёшь тут с шести утра!

— Успокойтесь, товарищи, человек приехал, можно сказать, с острой болью, за двести сорок пять километров, а ему ещё обратно возвращаться.

— Да тут все с острой болью!... Подумаешь, двести сорок пять, а я вот почти триста сюда отмахал и ничего, не развалился!... Это что ж, ваш родственничек, что вы ради него всех тут отодвинули?

— Ни в коем случае, ради родственника я бы даже не подумал очередь двигать. Вот и дочь моя на той неделе приходила, тоже в очереди полдня просидела, вы должны помнить. Тут совсем другая ситуация. Ну, не мог я его в очереди держать. Ну, правда, не мог.

— Так, что, он ваш начальничек, или друг?

— Нет, конечно, он такой же мне начальник, как и я ему. У меня вообще нет начальства, я сам по себе. Да и не друг он мне никакой, так, приятель. Вообще, если честно, то чем реже мы видимся, тем лучше для нас обоих.

Не сердитесь, товарищи, так вышло, считайте, что я поставил пломбу не ему, а самому себе. Так лучше?

— В смысле, самому себе?

— Короче – этот человек такой же зубной врач, как и я, а поликлиника его находится за двести сорок пять километров отсюда, вот мы друг к другу и ездим лечить зубы. А куда ещё?

Там, кстати, сейчас его ждут такие же бедолаги как и вы.

Извините меня еще раз. Кто по очереди? Прошу заходить…