Случайно подслушанный разговор мужчины лет 30 со своим сыном лет 7.
— Ну что, сынок, куда поедем отдыхать летом?
— Пап, давай как впрошлый раз: на юг, к морю... поставим полатку... , девченок позовем... (в этом моменте получает подзатыльник) ну чё ты? я же маме не рассказал...
|
|
* * *
Эта история началась в 1970 году, когда фирма "Мелодия" выпустила пластинку "Лютневая музыка XVI-XVII веков". Партию лютни исполнял ленинградский гитарист Владимир Вавилов. Пластинку раскупили с той же скоростью, как в наше время — новые айфоны. Большинство прекрасных мелодий слушателям оказались незнакомы, что и понятно: авторы — средневековые
композиторы второго ряда: Франческо да Милано, Ганс Нейзидлер, Винченцо Галилеи. Постепенно популярность диска росла, его переиздавали, мелодии исполняли у нас и за рубежом. Как сейчас помню, в детстве, концерт в филармонии, и дама в бархатном платье и с голосом а-ля Левитан объявляет: "Джулио Каччини "Аве Мария", и слушаешь музыку неизъяснимой красоты...
Ну ладно, мы — публика-дура, у нас даже вопроса не возникает, почему в арии только два слова, а где же "Gratia plena Maria" и другие слова молитвы? И ложатся ли они на эту музыку? Но ведь есть же избранные, которые могут извлекать из трубок с дырочками и ящиков со струнами божественные звуки, как же они-то не заметили, что четыреста лет назад композиторы писали по-другому?
Через тридцать лет нашёлся всё-таки человек, Зеэв Гейзель, бывший наш соотечественник, который во всём разобрался. Правда, сделал он это из-за другой мелодии на этой пластинке — "Канцоны", к которой Анри Волохонский написал стихи "Город золотой", и которую замечательно спел Борис гребенщиков. И выяснил, что вся музыка, за исключением народной английской песни "Зелёные рукава", написана Владимиром Вавиловым. Владимир Фёдорович не был членом Союза композиторов, не вписывался в тогдашний мейнстрим, но очень хотел, чтобы его музыка звучала, и в качестве автора записывал кого-нибудь из композиторов прошлого. Говорят, таких "подкидышей" у Вавилова много, и просто необходимо, чтобы его авторство было, наконец, установлено. Не для него, Вавилов умер через три года после выхода пластинки, это необходимо для нас.
* * *
Когда я делала диплом на последнем курсе, мне нужно было получить рецензию двух докторов наук. один-был зав лаборатории, где я делала свой диплом. Второй-муж руководительницы моего диплома. Так как для мужа этой руководительницы работа-это была работа, а дом был для отдыха и семьи, то я должна была поехать со своим дипломом к нему на работу и получить
рецензию к своему диплому. Шляться я люблю. больше, чем сидеть на одном месте, поэтому с радостью поехала по назначенному адресу. Муж моей руководительницы заведовал лабораторией в Институте Вирусологии. Когда я приехала в этот НИИ, там меня встретила его лаборантка, сказав, что шеф ее вышел, я могу сесть его подождать, только, чтобы я не садилась на стул зав лаборатории. Я посмотрела на этот стул, что в нем такого особенного, я понимаю, ещё было бы удобное кресло, все-же зав лаборатории. Впрочем, через пять минут пришёл и сам муж руководительницы. Пока он изучал мой диплом и писал отзыв о нем, его лаборантка, по законам гостеприимства, предложила мне попить чай с печеньем.
Поскольку мне нечем было особо заняться, да и у лаборантки что-то крутилось на центрифуге, то за чашкой чая она мне поведала необыкновенную историю стула, на котором теперь сидит ее шеф. Когда-то у них в лаборатории сидела одна. работница, которая лет пять пыталась забеременеть, все средства перепробовала. Тут появился этот стул, она пол года посидела на нем, и желательная беременность наконец наступила. Потом пришла дипломница, которая вообще не была замужем, и оп ля, тоже через несколько месяцев наступила беременность. Затем стул достался женщине у которой уже было двое детей, через несколько месяцев и ее проводили в декрет. Тут-то зав лаборатории и заподозрил, что со стулом что-то неладное! Поскольку во всяких НИИ очень плохо с кадрами, и контингент в основном женский, то была опасность, что так вся лаборатория отправится в декрет. И посадил муж моей руководительницы на этот стул старую деву, лет так сорока трёх, которая никогда в жизни ни с кем не встречалась, была мужененавистницей, вообще дама крайне строгих правил, у которой даже помады никогда в сумке не водилось! И эта уксусная дама тоже отправилась за своими предшественницами в декрет! После такого выверта судьбы, зав лаборатории взял волшебный стульчик себе, и не разрешает больше никому на него садиться.
* * *
К ветеринару бабуля — божий одуванчик приводит королевского пуделя.
Пудель большой, но очень худой. Смотрит на все, что движется с нездоровым гастрономическим интересом. Явно голодный. Бабуля рассказывает — вот, дескать, собачка уже неделю ничего не ест... Типа, к миске подойдет, понюхает, вздохнет, и отойдет... Ветеринар начинает осматривать собачку, всячески прощупывать и прослушивать. Здоровый пес, только отощал. Что за диво? Посмотрел повнимательней... и тут!
— Бабка, а ты собачку-то стригла?
— Стригла, милок, стригла.
— Давно?
— В аккурат за день до того, как он есть перестал.
— Бабка, РЕЗИНКУ-ТО СНИМИ!!!
Для тех, кто не знает — когда стригут собак, им на морду одевают плотную резинку, чтобы они не кусались. Как же наверно песик хотел жрать!!!
* * *
Детские истории ещё..