самый, не самый, не самый. Единственное в чем он САМЫЙ – это его мозг, ум, разум.

Из эволюционной теории мы знаем, что любая специализация может дать виду вспышку, но потом он отмирает. Происходят перемены и то, что раньше давало преимущество становится обузой. Уж какие были большими динозавры – а нету их! Уж какими были мощными саблезубрые тигры – вымерли. Киты мощнейшие – а на грани вымирания. И масса других примеров такого рода. Однобокое совершенство рано или поздно становится приговором. Что занадто, то не здраво.

Я вот задумался: а что если бы я был растением? Лучше это или хуже мне лично? И оказалось, что ответ не так очевиден. Будучи человеком имею кучу проблем: где взять свободное время? (отнять его у семьи? отнять у работы? отнять у развлечений?), чем заполнить свободное время? (общением с приятными людьми? углублением в работу? развлечениями? походами по врачам? , выучить еще один язык?), что будет с детками, друзьями? , чем порадовать себя и окружающих? (пляжем? , коньяком? , шоколадкой? , размножением? , пакостями врагам?) и тысячи других проблем.

А будь я растением, скажем каким-то одуванчиком или секвоей – как бы тогда мне было? Во-первых сам бы себя всем обеспечивал благодаря фотосинтезу. Во-вторых, развеял семяна и нет забот – мне-то безразлично куда они попадут, дадут ли всходы, смогут ли зеленеть, цвести. В-третьих, будь я одуванчиком, меня бы не волновало на какие тычинки попадет моя пыльца, да и попадет ли. Опять же нет ревности если чужая пыльца попадет на мою тычинку. Секвое без разницы кто гнездится в ее ветвях, кто прячется в ее тени.

Конечно, какая-то коза может скушать одуванчик, мальчик сорвет цветок, бабуля воспользуется листиком или улитка погрызет его, червяк поранит корни, но одуванчику все равно – мозгов нет значит и печали не испытываешь. Чтобы ощутить ущерб или бояться смерти мозги нужны...

Да ладно растение, оно привязано к месту. А микробы, вирусы? Те вообще цари планеты и Вселенной! Где только не живут они – и в кишке, и на дне океана, и в глазах красавицы, и в говне. Да что там на планете! Они наверняка есть и в космосе. Человеку чтоб добраться на другую планету нужно ой как постараться – изобрести космический корабль, путешествовать в космосе пару миллионов (а то и миллиардов) лет, везти кучу запасов, да еще найти планету с подходящими условиями. А микробы и вирусы ни о чем не заморачиваясь путешествуют на кометах, метеоритах, да просто на космической пыли и ни о чем не волнуются – попадут куда-то и заселят еще один уголок вселеной если повезет с условиями, а не повезет, так могут приспособиться к этим другим условиям.

А тут думай не захватит ли твой дом какой-то амбициозный придурок, чем кормить семью завтра, не поработит ли весь твой род техника тобою же созданная, не развяжет ли очередную войну сумасшедший диктатор, не перегреется ли твоя планета, не разнесет ли твой материк астероид. Сплошные переживания, не то, что у одуванчика.

От большого ума радости мало, а от малого совсем нет.

* * *

P. S.: Ожидаемый первый комментарий: — А не хочет ли автор/одуванчик воплотиться в фотон?

Да, это всё, безусловно, вредит Израилю — но также и заставляет его быть постоянно настороже, постоянно в готовности дать отпор; требует от Израиля непрерывного развития, чтобы всегда в техническом и тактическом плане быть на голову впереди своих оппонентов — потому что очевидно, что для Израиля это вопрос выживания: расслабишься — уничтожат. И вот уже восемьдесят лет Израилю это всё успешно удаётся.

Вспомните две мудрые мысли. Первая: всё, что нас не убивает, делает нас сильнее — это относится к Израилю. И вторая: если что-то не работает, нет смысла пробовать это же снова и снова — это уже относится к вам.

Так вот, я могу вам подсказать отличный план, как критически ослабить Израиль и сделать его уничтожение вполне возможным! Нечто, что вы ещё никогда не пробовали!

Оставьте Израиль в покое!

И не на год-два, а надолго, что-то типа на пресловутые сорок лет.

Парадокс? Отнюдь: сами посудите, буквально накануне 7 октября Израиль был в одном из самых длительных спокойных периодов в своей истории. Хезбалла сидела тихо, Хамас постреливал ракетами лишь изредка, Иран молчал, а соглашения Авраама обещали расширение, в общем, вокруг Израиля — мир и благолепие; и что случилось в самом Израиле? Тяжелейший политический кризис, народ ходил на протесты как на работу, резервисты писали воззвания об отказе служить, а разведка и армия потеряли нюх настолько, что допустили всё то, что случилось 7 октября.

Однако, после нападения политический кризис мгновенно рассосался, люди мобилизовались против общего врага, армия и спецслужбы быстро опять превратились в средства быстрой доставки качественных люлей, продемонстрировав невероятную эффективность в операциях против Хезбаллы и Ирана.

Видите, в чём дело? Даже относительно короткий период мира вызывает расслабление и разброд как в израильском обществе, так и в силовых структурах. А ведь там в 2023 году были в целом те же самые люди, что в 2024 и 2025, то есть — умеющие делать своё дело, просто немного обленившиеся.

А теперь представьте, что будет, если ВСЕ бойцы армии обороны Израиля, от главнокомандующего до последнего рядового — не нюхали пороха? Если разведчикам ни разу не приходилось искать кого-нибудь и планировать его ликвидацию? И если всё население Израиля, кроме совсем уж дряхлых стариков, никогда в жизни не слышали воя сирен и грохота ракет, а в домах давно перестали строить бомбоубежища за ненадобностью? А политики так погрязли в грызне между собой, что уже даже под угрозой смертельной опасности неспособны объединиться ради спасения страны? Заманчивая картинка, а?

Ну так это легко реализуемо! Просто перестаньте атаковать Израиль. Перестаньте финансировать террористов, атакующих Израиль. Перестаньте произносить речи, в которых угрожаете уничтожить Израиль. Дайте Израилю иллюзию, что он в безопасности! И — надолго, на десятилетия, чтобы ушли те, кто ещё помнил и умел сражаться, и пришли новые, которые не умеют и думают, что им не придётся. Если вам повезёт — Израиль развалится сам: евреи умеют, любят, практикуют грызться между собой, и основной фактор, что их всегда сдерживал — внешняя угроза. Уберите угрозу — и наблюдайте, как в Израиле один глубокий политический кризис сменяется другим, ещё более глубоким.

Но даже если народ Израиля сумеет как-то это пережевать и адаптироваться к жизни, в которой для него нет постоянной экзистенциальной угрозы — через сорок лет мирной жизни Израиль в военном отношении будет слабее котёнка. Вот тут-то и наступит самое подходящее время для решительной атаки на его уничтожение!

Впрочем, не исключено, что за сорок лет вы и сами забудете, что собирались уничтожить Израиль, и почему...

США объявили морскую блокаду Кубы, подняли по тревоге стратегическую авиацию и флот. Боеготовность была повышена до уровня DEFCON-2 — впервые в истории страны. Это означало одно: всё готово, остаётся только приказ.

Впрочем, командующий стратегической авиацией США объявил в радиоэфире готовность бомбить "красных" без санкции министра обороны США и президента. Советское командование перехватило эти сообщения, но сочла их блефом. А могло бы отдать приказ о превентивном ударе.

Над Кубой был сбит американский самолёт-разведчик U-2, и военные убеждали Кеннеди нанести удар "пока не поздно". Кеннеди тянул — и, как выяснилось позже, поступал правильно.

Генералы не знали, что двенадцать ракетных комплексов уже были в минутной готовности пуску. Ошибалось и ЦРУ, считавшее, что на Кубе находятся не более пяти тысяч советских военных — их было около сорока тысяч.

Фидель Кастро уговаривал Хрущёва нанести превентивный ядерный удар по США — дескать, "Куба готова погибнуть, но коммунизм должен победить". Хрущёв отказался. Этот отказ стал причиной охлаждения отношений между Москвой и Гаваной. При этом он предоставил командующему советскими войсками на Кубе, генералу Исе Плиеву, право самостоятельно принять решение о применении ядерного оружия в случае начала атаки или вторжения.

Тем временем мир спасала закулисная дипломатия.

Резидент КГБ в Вашингтоне Александр Фомин (оперативный псевдоним Александра Феклисова) вёл тяжёлые неофициальные переговоры с Белым домом. Он передавал предложения Хрущёва, разъяснял позиции сторон и фактически стал живым каналом связи в отсутствие прямой линии. Именно через него СССР и США смогли договориться. Позднее Фомина назовут первым человеком, спасшим мир от ядерной войны.

Тем временем кризис разворачивался не только в кабинетах.

7 октября 1962 года советская подводная лодка Б-59 оказалась блокирована американскими эсминцами у берегов Кубы. Американцы сбрасывали учебные глубинные бомбы, пытаясь заставить субмарину всплыть. Внутри температура превышала сорок градусов, связь с Москвой была потеряна, запасы воздуха подходили к концу.

Командир, решив, что война уже началась, приказал подготовить к пуску ядерную торпеду.

Для запуска требовалось согласие трёх старших офицеров.

Двое были "за". Старший помощник, капитан второго ранга Василий Архипов, сказал "нет".

Торпеда не стартовала.

Позже он почти не говорил о случившемся. После увольнения в запас Архипов жил под Москвой, в Купавне, работал председателем совета ветеранов города Железнодорожный.

В ту же ночь, на другом конце Тихого океана, на острове Окинава, четыре американские базы получили по радио приказ на запуск ядерных крылатых ракет MGM-13 Mace с боеголовками Mark 28. Коды совпали, сигнал был подлинным. Цели — Пекин, Ханой, Пхеньян и Владивосток. Однако уровень готовности оставался DEFCON-2: состояние войны (DEFCON-1) официально не объявлялось.

Капитан ВВС США Уильям Бассетт понял, что что-то не сходится, и отложил пуск. Один из офицеров обвинил его в предательстве и потребовал "немедленно начать жарить коммунистов".

Тогда Бассетт приказал "послать двух лётчиков с оружием и застрелить всех за пультами, если они попытаются произвести запуск".

Он дозвонился до командования — и там с ужасом отменили приказ.

Бассетт умер в 2011 году, после чего инцидент рассекретил BAS.

В результате переговоров СССР согласился вывести ракеты с Кубы, а США — убрать свои из Турции и снять блокаду.

После этих событий между Москвой и Вашингтоном была установлена прямая "горячая линия — телетайпная связь для передачи текстовых сообщений, чтобы исключить недоразумения и ошибки перевода.

Она действует до сих пор.

пьют финский отвратительный кофе, зажмурив один глаз.

Чужакам там не место.

Парковка забита пикапами и старыми тойотами. Внутри гул — люди в рабочей одежде и вечном похмелье обсуждают новые акцизы на бензин.

Уверенно захожу внутрь. Шум смолкает, кто-то что-то быстро накрывает газетой.

В полной тишине я подхожу к стойке. Продавщица уже берёт в руки кофейник...

— Ромашковый чай, пожалуйста, — говорю как можно тише на английском языке, надеясь, что меня никто не услышит.

— Что? — переспрашивает женщина на финском.

— Чай, — говорю я уже громко на плохом финском.

— Ромашковый.

Офигевшая продавщица где-то под прилавком начинает искать коробку с чайными пакетиками. Слышу как мужики сзади перешептываются: "швед наверное, там все такие, чем им женщины не нравятся".

Наливаю кипяток в бумажный стаканчик для кофе. Спиной чувствую как все тридцать человек наблюдают макание туда-сюда пакетика с ромашкой.

С лицом "вы сами здесь все пи[тухи]" пытаюсь закрыть стакан крышкой... он выскальзывает из рук, обжигает мне пальцы и падает на пол.

— Вот же ж [м]лять! — вскрикиваю я на родном русском.

Зал тут же теряет ко мне интерес, кто-то облегченно вздыхает.