Эта история произошла в военном городке под Питером лет 18 назад. Расположен он был так, что территория части находилась наверху, а сам городок – в низинке, куда прямо от КПП части спускалась асфальтированная пешеходная дорожка. А поскольку назначение этой дорожки было именно пешеходное, то была она довольно узкая и очень рельефная. Мы, дети военных, не имея никаких иных особых развлечений, зимой облюбовали себе эту дорожку для катания на санках. Естественно, руководство части возмущалось, обращалось к администрации школы с требованием пресечь это безобразие, на что администрация резонно отвечала просьбой о сооружении горки для детей. Но пока дело ограничивалось тем, что мы сбивали только прапорщиков, лейтенантов, ну, капитанов, попутно ставя им фингалы снежками, перестреливаясь ими из овражков по обочинам дороги, никаких действий не предпринималось.

Но надо же было заехать в нашу часть комиссии с проверкой. Конечно, прилегающая к части территория стала зоной особого контроля, но когда это было для нас помехой! И вот, выходят с КПП члены этой комиссии с намерением пройти в рядом стоящий клуб части, как от КПП стартует паренёк с санками и, набирая разгон, задевает одного из проверяющих. Тот, конечно, плюхается на санки, оставляя паренька не у дел, и несётся вниз, оглашая округу воплями, подскакивая на очередном бугорке (а некоторые из них были просто мини-трамплинчиками). А надо сказать, что внизу вплотную к дороге стоит жилая 5-тиэтажка, и в первое время начинающие любители санного спорта въезжают кто в стену, кто в подъезд этого дома. Проверяющий, естес-но, не стал исключением и на скорости врезался лбом в угол дома, отчего санки получили обратное ускорение и на заднем ходу съехали в разрытый солдатиками ещё летом кювет. Но это ещё не конец истории…

На СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО рядом со школой стояла огромная ледяная горка, высотой с 3-хэкажный дом.

История эта случилась в деревне моей бабушки. Жила там бабка-хохлушка, уж не знаю, каким ветром ее из Западной Украины к нам в Сибирь занесло. Славилась она на всю деревню своей жадностью и склочностью. Но дочка у нее была нормальной, вышла замуж за местного мужичка, он в райцентре на заводе работал. Случилось это во время горбачевской антиалкогольной

В феврале 1971-го в Москве в приёмную председателя президиума Верховного Совета ССР Подгорного вошли 24 еврея и заявили, что не уйдут, пока не получат разрешение на выезд в Израиль. В марте в той же приёмной в присутствии западных корреспондентов объявили голодовку 56 евреев из Риги. Состоялись и другие подобные акции. Евреев понемногу и неохотно

В понедельник я забыла дома ключи, убегала первая, вот и не заметила. Вечером присела на лавочку у подъезда, жду своих, едут.

Рядом со мной, на соседней лавочке молодая женщина с ярко-желтой коляской, соседка.

Открывается дверь подъезда, выходит бабуля, старожил нашего дома. Ей лет 80. Здоровается, и неспешно идет мимо лавочек.

Около коляски останавливается и негромко говорит:

— Жанночка, здравствуй. Родила, поздравляю. Кто родился-то? Раньше по коляске или по ленточкам можно было определить, а сейчас спросить надо.

Далее Ж-Жанночка, Б- бабуля.

Жанна, явно работая на публику:

Ж — А с чего Вы решили, что я хочу сообщать Вам гендерную принадлежность моего ребенка? Сейчас мировые тенденции таковы...

Б — Да-да, я в курсе) Что скоро гендерную принадлежность или, если хочешь, идентификацию, большинством голосов определять будут. Не дай Бог дожить...

И ушла в закат)

Бабуля то наша — доктор медицины, профессор микропедиатр (как сейчас говорят — неонатолог)

Помню, в 90-х еще, мы со знакомой отправились ночью в палатку за сигаретами. Были нормально подшофе. Перед нами, у окошка, стояла пара шкафов. Не типа икеевских стеллажей, а прям ШКАФОВ. Мужчины были "явно тревожные" (с) Мама не горюй.

Тот, что поменьше, скупал весь ассортимент, а что побольше, начал от скуки рассматривать мою вторую половину. Внимательно так, оценивающе. Раздевающим взглядом. На что тут же получил от неё: "Что вылупился, козёл" ну и что-то еще...

Шкафы удивлённо повернулись в нашу сторону.

Дрищом я уже не был, но весовые категории были явно не в мою пользу. Сдавать позиции было нельзя. Ну, там Крапивин, Джек Лондон, Ремарк и прочие засиратели мозгов юных джентльменов. Пришлось взять яйца в кулачок и борзо вякнуть: "Давай, дернись только, пожалеешь" и прочитать про себя отходную молитву (ну, как я ее себе представлял).

То, что произошло позже, до сих пор не укладывается ни в какие рамки. То есть, укладывается, но только в одну — нас просто пожалели. Шкаф сказал примерно так: "Ну, это, шибздо, не горячись, все норм, мы здесь по делу". И через пару минут, забрав все Амаретто и Мартини, они уехали на чем-то очень хорошем.

Я долго думал, почему мне тогда не ввалили сразу и по полной.

Наверное, люди хорошие попались.