классе только.

— Ну и как, вскопал?

— Вскопал, как же! Я позавчера пенсию получил. С соседом Егором посидели. А утром голова трещит, спасу нет. Этот оболтус и шепчет мне: "Деда, я видел, как бабушка вчера закопала в огороде две поллитровки. Сказала, что вам и так много будет". Только, говорит, темно было, я не видел, где закопала. Я, говорит, вечером начну копать, может, найду.

— Ну, ну.

— Баранки гну! Какой там вечер? Да и разве я бы доверил этому охламону искать опохмелку? Еще расколет нечаянно! Сбегал за Егором, мы вдвоем эти три сотки за два часа и вспахали…

— Ну, хоть не зря?

— Не зря. А ну, гаденыш, скажи-ка Петровичу, чего ты там в конце огорода для любимого деда зарыл?

— Чего, чего! Очень даже ничего — две бутылки кефира! Самый полезный продукт для того вашего состояния!

— Ты понял, Петрович, он еще и издевается надо мной! Не нужен он мне здесь, вредитель! Мне еще сено косить надо, по-человечески чтоб. А он опять чего-нибудь удумает! Нет, пусть домой, в город, к своим родакам проваливает!

На пороге крупный чин НКВД, пара сопровождающих...

— Всё ясно, — сказал Дикий.

— Это опять за мной...

— Так точно, — подтвердил чин.

— Собирайтесь. Вас в Кремле ждёт товарищ Сталин.

— Э, нет, — ответил Алексей Денисович, — как же я могу показаться Сталину, если я водку пил, чесноку вот наелся. Как же я в Кремль явлюсь с чесночным-то запахом? Никак нельзя мне сейчас ехать...

— Извините, товарищ Дикий, — сказал крупный чин.

— Вы меня тоже поймите. Я вернусь, доложу Сталину, что выполнить его приказ не смог, потому что артист Дикий наелся чесноку. Да меня разжалуют в ту же минуту... Нет, вы уж умойтесь, рот пополощите — и в машину. Нас ждут в Кремле через полчаса.

Поневоле пришлось ехать.

Часа через два Дикий вернулся из Кремля и рассказал следующее. Привезли его в Кремль, провели в кабинет к Сталину. Тот вышел из-за стола, поздоровался.

— А известно ли вам, товарищ Дикий, что это лично я назначил вас на роль? — спросил вождь.

— Берия мне показал десяток проб, и я выбрал вас. Мне понравилось, что вы говорили без всякого акцента, мне понравилось, что вы и внешне непохожи на меня и не пытались даже загримироваться. Это хорошо. Но мне интересно, почему вы играли меня не так, как обычно играют другие артисты? У тех и акцент, и сход­ство внешнее, а впечатление не то...

— Потому что я играл впечатление людей о Сталине, — ответил Дикий.

Сталину ответ настолько понравился, что он захлопал в ладоши. Потом сказал:

— Вы не должны обижаться на власть за то, что сидели в лагере. Ленин говорил, что каждый революционер должен пройти сквозь тюрьмы и ссылки...

— Но это же было до революции, — брякнул Дикий.

Сталин нахмурился и погрозил пальцем. Затем вышел из кабинета и вернулся, держа в руках бутылку коньяка и лимон. Налил себе полный фужер, Дикому чуть капнул, выпил и сказал:

— Теперь будем говорить с вами на равных.

"Стало быть, учуял запах водки, — прокомментировал Дикий.

— А может, по дерзости моей догадался, что я под хмельком. В любом случае всё кончилось благополучно. .. "

После этого друзья продолжили прерванный праздничный ужин.

раз сломал ногу, а она пришла к нему подменить заболевшую сиделку. Даже свой медовый месяц Шоу провёл в гипсе.

Вообще, женщины и Шоу – это отдельная тема. Он часто влюблялся в женщин, но дальше влюблённости дело не шло. Он считал, что у большинства женщин на уме одно — "заполучить своего мужчину". Сам Шоу искал от любви только развлечения. На первое место он ставил работу. "В жизни то настоящее, что полезно и нужно. Любовь же — это заблуждение, что одна женщина чем-то отличается от другой. Человека, который всю жизнь любит одну женщину, следует отправить либо к врачу, либо на виселицу", — шутил знаменитый оригинал.

Драматург любил женщин, но по-своему. Однажды он спросил у одной богатой аристократки: "Скажите, сударыня, вы могли бы переспать с мужчиной, которого не любите, за сто тысяч фунтов? "Дама, презрительно фыркнув, ответила: "Без малейшего сомнения! "Она знала, что по сравнению с ней Шоу — просто нищий. "А за один фунт? " — продолжал свой допрос неуемный писатель. "Да что вы! За кого вы меня принимаете! " — возмутилась благородная женщина. "За кого — и так понятно. Просто я хотел узнать минимальный тариф", — невозмутимо ответил остряк.

Слухи о его возмутительном поведении дошли до Королевы. Однажды его пригласили на приём в Букингемский дворец. Там состоялась встреча Королевы Виктории и знаменитого драматурга. Королева, как бы невзначай, спросила его, правда ли то, что он где- то сказал, что каждую женщину можно купить за деньги. "Конечно, правда! " — ответил наглец. "Как, и меня можно купить? " — возмутилась королева. "Почему же нет? Ведь вы же женщина! " — последовал ответ. "И сколько же я, по-вашему, стою? " — кокетливо спросила Виктория. "Я думаю, десять тысяч фунтов". На что королева обиженно воскликнула: "Так мало?! "И получила следующий ответ: "Ну, вот видите, Ваше Величество, Вы уже начинаете торговаться! "

Остроумие всегда было его оружием. Когда одна актриса написала ему: "У нас с вами могли бы быть дети с моим лицом и вашим умом", он ответил: "А если получится наоборот?".