Люблю на досуге почитать фентези. Многие считают, что это бесполезная литература, но скажите, вот вы смогли бы взломать аккаунт, у которого пароль "Аст киронннан кайр сот арн сух кали яларан"?!

Пришлось однажды почти помыться в такой бане, еще в самом начале эпохи застоя. Мы — студенты первого курса НГУ, на сельхоз-работах, целыми днями под ледяным дождем (сентябрь, Сибирь, холодный даже для Сибири год) по уши в грязи вытаскиваем из грязи же картошку. Спим в фанерных домиках пионерлагеря, на полу, на матрасах, набитых соломой. Утром на прическах иней. Через 3 недели к нам приехала военно-полевая баня, развернулась на пляже. Вода всасывалась из водохранилища (мы и не думали, что она не вполне водопроводная), подогревалась каким-то устройством, которое работало от двигателя. Первые 30 человек зашли в огромную палатку с конструкцией внутри из трубок, разделись и с наслаждением залезли под горячие струи. Успели намылиться. Что-то сломалось, прекратилась подача всякой воды. В палатку в щели между брезентом и песком задувает студеный ветер. Ждали голые полчаса, пели хором героические революционные песни. Кто-то, не выдержав, оделся, намыленный поверх размазанной грязи (и потом еще пару недель так ходил). Остальные (я среди них) еще через полчаса дождались подачи холодной воды (напоминаю, из водохранилища, конец сентября, Сибирь, горячая вода так и не пошла), смыли мыло, оделись. Вышли с непередаваемым ощущением свежести. Мы были единственные из 300 человек, которым удалось за время пребывания "на картошке" помыться в бане.

Пришла домой не совсем трезвая, но в своём уме. Пока снимала обувь подбежал кот, сел и смотрит на меня. И тут слышу голос в голове: "Ты не оставила мне еды, поэтому я насрал тебе на кровать". Поржала, сославшись на бурную фантазию и алкоголь, но как я офигела зайдя в комнату! Там действительно было навалено на кровать! Что это было [м]лять?!..

С младшим братом у нас разница чуть меньше пяти лет. Сейчас ему пятнадцать. Красивый, взрослый, умный, куча друзей, красавица-девушка, спортом занимается, читает. А я смотрю на него и не могу отделаться от мысли, что самое первое моё воспоминание о нём — это день, когда его принесли домой из роддома в белом кружевном конверте, а он обкакался и измазал и себя, и конверт, и нарядно украшенную кроватку, куда его положили.