нужна светская жизнь. Я решил, пусть уж лучше ведёт свою светскую жизнь под присмотром, и сдался.

Хозяйка дома встретила нас у ворот в холщовом сарафане в пол, и я понял, что мы попали.

Формально это была не дача, а деревня старообрядцев. Хозяин повсюду носил с собой топор. По двору бегали куры. Все семейство натурально ходило в лаптях. Собственно, этим они и зарабатывали теперь на жизнь, как выяснилось. Раньше эти двое прозябали, как все нормальные взрослые несчастные люди, в офисе, а сейчас плетут корзинки и лапти на продажу.

Приставка "эко" в их доме полагалась практически всем существительным без исключения. Любимая присказка хозяйки — "матушка-природа этого не любит". Так она ответила на мой вопрос, есть ли здесь wi-fi.

— Пусть мужчины похлопочут по хозяйству, детишки поиграют, а женщины займутся обедом, — провозгласила хозяйка.

Я еще не закончил постигать сакральный смысл идиомы "хлопоты по хозяйству", как уже обнаружил себя и хозяина за починкой какого-то плетня. В процессе я посадил три занозы в неочевидных местах и прищемил голову.

Под "детишки поиграют" подразумевались Артём и их сын, которые два часа ходили по двору кругами и монотонно дули в попу деревянным свистулькам. Это были единственные игрушки в доме.

Что касается обеда… Жена потом рассказывала, крестясь, что она повидала на своём веку немало кулинарных аномалий, но технику приготовления супа путём баскетбольного метания в кастрюлю цельных картофелин, кабачков и качанов капусты она встретила впервые.

Ели мы этот деревянный (по вкусу) эко-суп из деревянных эко-мисок деревянными эко-ложками, разрисованными, судя по экспрессивным разводам, здесь же.

На десерт подали арбуз. Артём откусил его и заплакал — арбуз оказался солёным (так его еще наши предки вятичи засаливали). Тут жена незаметно наклонилась ко мне и шепнула:

— Прости, я не знала, что они чокнулись.

В этот момент, по иронии судьбы, хозяева и правда чокнулись двумя вёдрами кваса.

— Не говори так, — шепнул я жене в ответ, — матушка-природа этого не любит.

Вечером мы честно хотели уехать, но хозяин дома вежливо сказал, что он нас не отпускает, при этом у него в руке по-прежнему был топор.

Мы сидели у костра, хозяева пели что-то акапелла на древнеславянском, и тут я заметил на плече хозяйки жирного комара. Я попытался его убить, но хозяйка погрозила мне пальчиком и продолжила петь, а комар — сосать.

— Папа, я боюсь эту тетю, — прошептал Артём.

Спать мы улеглись в большой избе без комнат (сооружение было целиком вырублено из векового дуба) все вместе вповалку с петухами и курами.

Через пять минут захрапел хозяин, через десять хозяйка, через пятнадцать сын, так и не выпустивший деревянную свистульку изо рта, чем многократно усилил эффект, а через двадцать петух, который при этом ещё и подкукарекивал во сне.

— Ты спишь? — спросил я жену.

— Очень смешно, — ответила она.

— Что происходит? У них наследованное апноэ сна?

— Ты ничего не понимаешь. Это эко-храп.

— Пап, а до Москвы отсюда далеко? — раздался из темноты голос Артёма.

Мы уходили на цыпочках по вечерней росе. В том месте, где плетень чинил я, зияла спасительная брешь.

Оказавшись в машине, я хотел на прощание посигналить у них под окнами, чтобы петух проорал хозяину прямо в ухо. Но не стал.

Ведь матушка-природа этого не любит.

Олег Батлук

как минимум не менее достойных профессионалов среди летчиков-испытателей.

Пугачев, конечно, известный летчик. Однако посадку на ТАКр он совершил только после того, как выполнил десятки тренировочных посадок на "Нитке". И это факт. А после того, как Союз распался и территория, где находилась "Нитка", отошла от России такие тренировки стали невозможны.

И тогда летчик-испытатель ГНИкИ ВВС Александр Борисович Иванов ПЕРВЫМ, из тех, кто ни разу не тренировался на "Нитке" совершил посадку на палубу ТАКр.

Конечно, он был представлен к званию Героя. Но летчик, который не умел и не хотел скрывать проблемы в авиации, который всегда был крайне твёрд в отстаивании своих убеждений, не взирая на лица, по мнению "верхов" был достоин лишь "Ордена Мужества". Впрочем, похожие истории неоднократно случались и с лучшей летчицей планеты (по версии и рейтингу Международной авиационной федерации) Светланой Капаниной. Но вернёмся к Александру Борисовичу Иванову.

Об уровне профессионализма и мужества летчика-испытателя Борисыча, как звали его близкие и друзья, говорит не только посадка на палубу без тренировок на "Нитке". После 2000 года он стал одним из ведущих летчиков-испытателей SSJ 100 "Суперджет", совершил на нём 866 испытательных полёта. При этом открыто, прямо и на всех уровнях говорил о серьезных конструктивных недостатках этого самолёта. Что не помешало ему в 2013 во время испытательного полёта выполнить на пассажирском "Суперджете" "бочку" — фигуру высшего пилотажа. Иванов выступал в суде в качестве эксперта защиты по делу о катастрофе SSJ 100 "Суперджет" в "Шереметьево". Выступал очень аргументировано и "неудобно". Иванов был крайне авторитетен, поэтому заткнуть или не слышать его было невозможно. В 2019 его должность в "Гражданских Самолётах Сухого" сократили. Занимался испытаниями малой и легкой авиации. И в сентябре этого года непонятная катастрофа...

Как выяснилось на прощании с ним свой "Орден Мужества" за посадку на палубу авианесущего крейсера он отдал другому испытателю.

Александр Борисович Иванов остался в истории как первый советский-российский лётчик севший на авианосец без предварительных тренировок на наземном комплексе.

Началось всё с игры в шахматы во дворе обычной панельной девятиэтажки. Там постоянно собиралась организованная группировка пенсионеров, высоко развитых интеллектуально, не то что эти пи[тухи] — которые [зв]издят, что украинского языка никогда не существовало. Ну да и х[рен] на них — история про лётчика, а не про пи[тух]ов и слесарей акпп. Как и при любой другой игре — будь то карты, домино или монополия, всегда происходили какие-то конфликты и баталии. И вот во время одной из таких баталий, когда шли выяснения кто прав, а кто нет — с Михалычем случился инсульт. Паралич. Я не знаю медицинской терминологии — он просто лежал и требовал постоянного ухода. Супруги его, тети Зины давно не стало и вся ответственность лягла на Гену и Дину. Восемь лет. Восемь лет старый лётчик умирал. Он вёл здравые диалоги, имел ясный взгляд и острый ум. Но со временем всё это угасало... Естественно, они заботились о нём. Каждый день приезжали домой, кормили, гигиена и всё что нужно. Уже не задолго до смерти, всё как всегда — зашли в квартиру. Дина пошла на кухню приготовить умирающему отцу покушать. Гена включил в комнатах свет и присел возле него. Середина лета.

— Ну как ты, Михалыч?

Обычная дежурная фраза. Михалыч смотрел на лампочку. Шесть часов вечера. Лето. Тогда ему уже было очень трудно произнести несколько слов. Это требовало огромных усилий и времени. Михалыч перевёл взгляд на Гену.

— Михалыч, что хочешь сказать?

Гена наклонился к нему ближе, чтобы помочь ему сосредоточиться. Было видно как старик собирает все силы в кулак на одну фразу.

— Ну давай Михалыч, я тебя слушаю.

Михалыч напрягся и резко выдохнул:

— Свет, [м]лядь, выключи — день на улице!