Практика в реанимации

Проходил я после окончания института практику в реанимации. И вот однажды весной привозят парня – жертву несчастной любви. Надо сказать, по весне таких идиотов просто пачками в больницы привозят — гормоны бушуют. Тот паренек чем-то травился, но не до конца. Откачали его, капельницу сделали — и лежит он. А поскольку все это время он орал, что жить без нее не будет, убьется - то его ремешками к кровати и прикрутили. Поскольку с пареньком все в порядке, то надо его из реанимации перевозить, что мне и поручили. Везу я его с капельницей, а он никак не успокаивается, орет. Мне это маленько надоело, и решил я приколоться.

– Ах так, — говорю, — Жить не хочешь? Ну и не надо, будешь донором органов, — и отсоединяю у него капельницу. Действие безвредное, однако эффект производит тот еще. И везу его дальше. Он притих. Подхожу к лифту. А надо сказать, что везти его можно было двумя путями: поверху и через подвал, где морг. Так вот, захожу в лифт, меня спрашивают куда: наверх или в морг? Я говорю:

– В морг.

Паренек белеет и начинает что-то бормотать о врачах-убийцах. Когда добрались до низа, он начал орать уже во весь голос: "Спасите, помогите, убивают!". А все видят, что человек явно не в себе, ремнями к кровати прикован, и внимания на это никакого не обращают, кто-то успокаивает:

– Это не больно, потерпи. Раз — и готово, — и т. д…. Паренек понимает, что это явно вселенский заговор, вспоминает все фильмы, где у людей вырезают органы, и впадает в полную прострацию…. Когда добрались до палаты, на него смотреть стало страшно: лежит весь белый, покорный судьбе. Больше он покончить с собой не пытался, шоковая терапия, блин!

Было это давно, лет много назад. Записано со слов заведующего одного из отделений института. В Центральный научно-исследовательский институт гастроэнтерологии (ЦНИИГ) в Москве купили умный японский прибор для перорального (через рот) и перaн@льного (через задницу) исследования пациента. К нему прилагались 2 зонда — aн@льный и оральный. Отличались

ВОЙНА МУРАВЬЕВ ИЛИ ЧЕРНЫЕ НЕВОЛЬНИКИ

Ранее я рассказывал о своей жизни в Киргизии в составе геодезической экспедиции. Вот там я наблюдал войну между рыжими и черными муравьями. Но скорее, это была не война, а захватническая операция со стороны рыжих.

Наш лагерь представлял собой длинный ряд солдатских палаток, вдоль которого была

История рассказана соседом, вернувшимся из путешествие в Тайланд. А в этой стране, надо заметить, кроме тайского массажа, существует менее известная, но не менее острая штучка под названием "тайская кухня". Но до поры до времени человек об этом не знал. Итак, зашли они (а ездил он с другом и его взрослым сыном) в местный ресторан покушать.

На местном наречии они могли произнести только что-то вроде "цигель-цигель ай-лю-лю", посему заказали некое блюдо, которое по уверениям официанта представляло собой верх кулинарного искусства местного повара.

Когда "блюдо" принесли нашим стало не по себе. Блюдо представляло собой большой сочный зеленый лист, по которому задумчиво ползал большой и не менее сочный червяк, оставляя за собой след слизи. Но не ронять же национальное достоинство, тем более, что за "блюдо" была уплачена кругленькая сумма!

Короче говоря, наши перекрестились и отважно червяка затрепали. Сьели. Не успели принятся за лист, как подбежала стайка растеряных официантов и возмущенный повар, который к тому же оказался хозяином ресторана. Оказалось, назначением червяка было лишь покрыть лист слизью, которая считалась чем-то вроде пикантной приправы, на манер нашего кетчупа. Самого червяка есть не полагалось. Мало того, червяк был единственным экземпляром на весь ресторан, другого червяка у хозяина не было, что и вызвало у него приступы отборной интернациональной брани.

Четыре часа утра. Тихая московская улочка. Две подруги, слегка подшофе, возвращаются с презентации.

Внезапно откуда ни возьмись — лошадь.

Тоже идёт себе тихонько, никого не трогает.

Переглянулись. Одна из подруг, лошадница в душе и теле, говорит:

— Тпрррру!

Лошадь послушно встала.

Та её по крупу погладила, прижалась к морде, спрашивает проникновенно:

— И откуда ж ты, родная, одна так поздно?

В ответ, недружелюбно:

— С корпоратива!

Подруги вздрогнули.

Из ближайших кустов, на ходу застёгивая джинсы, выходит девка, бурча под нос.

— Что за город? Пописать не отойди, сразу "Ой, лошаааадкааа! "

Села в седло, и со словами

— Пить меньше надо! Не будут лошади мерещиться! была такова.