Еще одна баллада о таможне
1863 год. Йокогама. Некий голландский торговец со свежеприбывшего корабля проходит таможню. В числе декларируемых предметов — клетка с 1 (одним) живым тигром для киотского зверинца. Таможенники заявляют, что никаких тигров у них в списке налогооблагаемых товаров не числится, тариф они определить не могут, а значит не имеют права пропускать животное. Голландец в истерике. Во-первых, везти тигра обратно — это жуткий расход, во-вторых, сделка же сорвется... А таможенников заело настолько, что они даже на намеки о благодарности, безграничной в разумных пределах, не прореагировали. Купец в отчаянии потребовал голландского консула.
Явился консул, невозмутимый рыжий тип в пенсне, посмотрел на купца, на таможенников, на тигра и сказал, что таможенники в своем праве. Они не обязаны идти навстречу и вносить дополнения в тарифную политику. И поскольку корабль уже отошел с погрузки, купцу ничего не остается, как забыть об этих деньгах и выпустить тигра на свободу, раз уж прибыль из него извлечь невозможно.
— Как на свободу? — всполошились таможенники.
— Где на свободу? Здесь?
— А где же? — поинтересовался консул.
— Он же его за воротами не может выпустить, это же будет провоз в страну нерастаможенного груза. Только здесь.
— Да он же нас сожрет!
— Не знаю, он, по-моему, не голодный. И вообще его явно укачало. Но это не имеет значения. Право собственности священно и мой подопечный может распоряжаться своей, как ему угодно. В рамках японских законов, конечно. Но закон ему этого не запрещает, не так ли? Так что, я думаю, что мы пришли к совершенно легальному и взаимно приятному решению. Честь имею.
Тигр был растаможен мгновенно и мирно отправился в старую столицу.
* * *
Списание
Дело было в конце 90-х на Дальнем Востоке.
Если кто не в курсе, в те времена городская жизнь в регионе мало чем отличалась от быта в глухой тайге неподалёку. Мало того, что всё отопление было завязано на котельных, топившихся углём, так ещё и электричество вырабатывалось тем же дедовским способом. А тут задолженность по зарплате за
полгода, инфляция, вылившаяся в страшную деноминацию, порезавшую три нуля с купюр, короче, доходило до крайних мер, когда электричество давали всего по 6 часов в сутки, а дальше как хотите.
Армейская служба в ту пору была занятием весьма неблагодарным, дохода не приносящим от слова совсем. Военные едва сводили концы с концами, да и на службе крутились, как могли. В боевых частях при отключении света врубали мощные дизель-генераторы, чтобы хотя бы в потёмках, но как-то нести и без того нелёгкую службу, обеспечить боевые дежурства и просто не прощёлкать клювом технику и вооружение, которые надлежало содержать в готовности.
Надо же было такому случиться, что дизель в нашей части сгорел, порывом ветра бросило сноп искр из выхлопной трубы в бак. В итоге часть полностью обесточилась, поставив крест на службе. Командование распорядилось срочно заменить дизель новым, а старый списать. Вот тут и начинается самое интересное.
Зампотех с начштабом составили акт об утрате дизель-генератора в результате стихийного бедствия, а именно в связи с прямым попаданием в него молнии. Идея показалась командованию настолько удачной, что было решено прибить ударом этой бумажки и второго "зайца" — в части давно имелась недостача в десяток караульных тулупов, не то украденных, не то вообще проданных пару лет назад на сторону. Оценив смекалку подчинённых, командир части дал добро и отправил акт на утверждение в штаб армии. Но, не тут-то было. Бдительный генерал из штаба возвратил акт, как нуждающийся в серьёзной доработке. При уточнении деталей генерал подсказал, что в момент пожара рядом со сгоревшим генератором случайно оказался БТР с боекомплектом, утопленный в прошлом году в другой части, и именно в таком ракурсе вопрос о списании генератора не возникнет. Командир части с готовностью согласился, где 2 зайца, там и 3.
В течение 2 месяцев напряжённых согласований документ обрастал подробностями. За это время акт из одинокого листа превратился в книгу, а пожар окончательно принял форму катастрофического разгула стихии. Теперь ни у кого не было сомнений, что сгоревший от молнии дизель – это только верхушка айсберга, сама трагедия разыгралась позже. Согласно документу, всепожирающий огонь мгновенно перекинулся на стоявший рядом БТР, который за считанные минуты выгорел до безобразной груды металла, боекомплект сдетонировал и поджёг 2 полевые кухни, цистерну авиационного топлива, 3 мотоцикла с коляской, в которых лежали 10 караульных тулупов, затем загорелся дизельный бортовой Урал, загруженный зимним обмундированием в количестве 350 комплектов, служебный УАЗик с 10 катушками кабеля связи на борту, общей длинной в 5 километров. К счастью, обошлось без жертв среди личного состава.
Командующий был шокирован последствиями катастрофы, но виду не подал. Благодаря аналитическому складу ума генерал мгновенно сориентировал подчинённых в обстановке:
— Значит так. Боекомплект убрать, списать на стрельбы. Не хватало ещё накликать комиссию из генштаба, нам расследование в этой ситуации как серпом по пятой ноге. И с БТРом напортачили. Их там два было, нутром чую. Причём второй через неделю должен стоять у моей дачи в полной комплектации. Проверю лично. Выполняйте.
Бумага всё стерпела. Официальный акт с синяком гербовой печати, повествующий об эпической катастрофе в одной из воинских частей, навсегда затерялся в пыльных архивах. В отличие от новенького камуфлированного БТРа, бодро рассекающего бездорожье таёжных сопок.
* * *
Я с детства знала, что мою старшую сестру (разница год) родители любят меньше, чем меня. Мне дарили дорогие подарки, сестре — намного скромнее. Мне разрешили пойти в художку, а сестре в музыкалку — нет, хотя деньги вроде бы были. Не помню, чем они аргументировали тогда свой отказ, но как-то странно разрешать одному и запрещать другому. В художку я проходила пару месяцев, а потом мне стало стыдно, потому что сестра смотрела на мои покупки кистей и красок с дикой завистью, хотя и не говорила ничего. В целом ко мне отношение родителей всегда было лучше, добрее, душевнее. К сестре же относились как к досадному недоразумению.
Вишенкой на торте стала недавняя покупка квартиры в подарок мне. Прикидываясь дурочкой, попросила папу оформить квартиру на меня, "вдруг что". Сейчас ищу покупателей, буду продавать этот подарочек, половину суммы отдам своей сестре, своей подруге, самому близкому для меня человеку, который всегда любил, поддерживал и оберегал меня, и даже когда мне эту квартиру подарили, искренне радовался и поздравлял, хотя сама она снимает убитую прокуренную комнату у бабушки. Возможно, меня вдобавок сжирает и чувство вины за эту выборочную любовь, но в любом случае поделить эту квартиру пополам — правильно.
* * *
Звонок в дверь в 8.30 утра. Открываю. Стоит милая девочка и мужик с камерой.
— Добрый день, мы из редакции Первого канала. У нас всего несколько вопросов.
— О чем?
— Мы готовим программу, и хотели бы, чтобы вы рассказали о вашей соседке.
— Малахов, что ли?
Они замялись. Ничего не отвечают. Я так
понимаю, как только люди слышат "Малахов" или "Пусть говорят", так сразу же гонят их вон.
У соседки с мужем скандал. Делят имущество. Он подал на нее в суд. Она — встречный иск. В общем, все, как полагается для хорошего шоу.
— Я очень занят, к сожалению, — говорю.
— А вы пообщайтесь с Евгением Петровичем. Он не занят, наверное. Он с ней хорошо знаком.
— А какая у него квартира?
— А вот — напротив.
Дядя Женя — человек замечательный. Только он уже на пенсии. Киряет, само собой. И очень любит поговорить. Несет он при этом совершеннейшую пургу — но не замолкая. Перемежая рассказы и ругань на всех и каждого матерком. Если он присел тебе на уши, ты от него не убежишь. Я научился, но с трудом. Ору обычно: "Ой, у меня же это! " — и убегаю поспешно. Он еще долго потом, мне кажется, стоит с обиженным видом. Он же не всех успел обложить нехорошими словами.
Закрыл дверь, занялся работой... Прошло много часов. Сейчас выбегал в магазин — программный редактор и оператор спускаются по лестнице.
— Ну как? — спрашиваю.
— Пообщались?
— Да, — говорит девушка, — все сняли. Спасибо.
— Хотите, я могу еще что-нибудь сказать, — решаю я добавить что-нибудь положительное о соседке. Я люблю со всеми быть в хороших отношениях.
Они оба как закричат:
— Не надо! Не надо! Нам хватит материала! Спасибо. Все!
Ну, все так все...
Вид у них был такой, как будто они отработали три дня на плантации под палящим солнцем. Хотя должны быть ко всему привычными.
* * *
Знакомый, назовем его Виталий, был человек физически подготовленный. В свое время получил кандидата в мастера спорта по самбо. С тех пор физическую форму поддерживал.
Однажды утром, проснувшись в своей постели после вчерашнего, обнаружил, что все тело у него болит, и по всему телу -синяки. Принялся мучительно вспоминать, что вчера было. В похмельную голову долго ничего не приходило. Наконец, после длительных усилий в памяти смутно начало что-то проясняться. Как ему удалось вспомнить, встретили его пьяного на улице четверо незнакомых парней. Попросили закурить для начала. Дальше — больше. Дошло до рукопашной. Понемногу память начала извлекать из своих глубин и мельчайшие детали схватки. По итогам, досталось ему самому, все-таки, хоть и самбист, но один против четверых, да еще пьяный. Но в конечном итоге он им "всем конкретно навалял". На том и порешил.
И только спустя много времени, когда Виталий в праздничной компании друзей в очередной раз поведал всем во всех подробностях о своем героическом поступке, его жена не выдержала и рассказала, что это она в тот раз отходила своего мужа кочергой. Причина — явился домой поздно, "в дупель" пьяный. И в чужих женских трусах.
Курьёзы ещё..
