Ездил к маме на юбилей.

Восемь утра. Схожу на горячий задымлённый перрон маленького депрессивного провинциального городка. На абсолютно пустой привокзальной площади беру такси.

Таксист, заплывший жыром мрачный дядя, снимая с руля жывот и машину с ручника, внимательно на меня смотрит и говорит.

— Привет! Не узнаешь?

Я минут пять в него вглядываюсь, говорю

— Если бы жира пудов пять стопить, и волосы из ушей на голову обратно вернуть, был бы сильно похож на моего лепшега корефана Колюню Амосова.

Он говорит

— Вылазь нах[рен]!

Я говорю

— Куда вылазь?! Вези давай, а то диспетчеру щас нажалуюсь. Уволят ведь тебя.

Ключ повернул, говорит

— Ладно, х[рен] с тобой. Щас на роговскую свалку заедем, монтировкой по голове [дол]бану, и все дела. Деньги лучше щас все отдай, чтоб мне потом с твоим обезображенным трупом не возиться.

Я говорю

— Ага, "[дол]бану", щас, как же! Ты у мамы своей разрешения спросил? Ты же без мамкиного разрешения даже пёрнуть боялся, не то что за яблоками слазить. А Нинка Смирнова? Что, не помнишь, как мне пришлось с ней всю ночь на сеновале вместо тебя кувыркаться, потому что тебе "мамка только до десяти разрешила"? А?

Как я из машины выскочить успел, не знаю. Полчаса, гад, за мной по площади гонялся.

Оказывается, он на этой Нинке пятый год женат.

Не, ну мне-то откуда знать, если я там шесть лет не был?

Дело было в далёком 1997 году, мне было 18 лет. Всё семейство было на даче, взяли с собой и беременную кошку. В один из летних, но не тёплых вечеров я отмечал на природе с друзьями какое-то событие. Принял в тот вечер прилично, когда понял, что — достаточно, включил автопилот и поплёлся домой через лес, не разбирая дороги. Ессно, где-то в овраге

Всегда встречаем Новый год в кругу семьи. В этот Новый год наступил момент, когда старшая дочь, студентка медвуза в другом городе, решила впервые провести новогоднюю ночь не с нами, дома, а с друзьями, так как 31.12 у нее важный экзамен, поздно ехать придется и блабла. Просто хочется ей уже провести свой первый взрослый Новый год. Грустно конечно, но нельзя же быть эгоисткой и держать всю жизнь дочь при себе, прикрываясь традициями. И вот, погрустили, но смирились. Приехали с елки, готовимся к встрече Нового года, перекидываюсь сообщениями в ВК с дочерью по поводу новогоднего меню. И тут стукнула входная дверь, думала муж решил проверить, закрыли ли мы ее, придя с улицы. И тут сын вопит: "Настя!" И о Боже! Не верю своим глазам: замерзшая, усталая мордашка дочери. Стоит и хитро улыбается. На пороге квартиры. Дома! Вот самый лучший подарок на Новый год! Даже не представляла, что настолько буду рада такому сюрпризу! Самое дорогое-рядом! Сдав экзамен, приехала на каком-то непонятном разваленном и проходящем поезде, купив билет в последний момент. Какое счастье, когда твои дети, пусть даже взрослые, рядом с тобой! Самый запоминающийся Новый год в моей жизни, хотя, может это и звучит глупо! Люблю ее.

Москва. Жаркий июль 2001 года. Городская больница, кардиореанимация.

Большая светлая палата, в ней 5-6 коек, на них лежат больные. У окна сидит дежурный врач, пьет чай и смотрит в окно. И вдруг слышит с одного из прикроватных мониторов (прибор такой, автоматически снимает ЭКГ и некоторые другие параметры жизнедеятельности

Очень плохо будет жить без дураков (дур). Пусть себе живут, от них бывает и польза.

Москва. Центр. Зеленый крокодил напротив салона красоты цепляет для эвакуации машину какого-то бедолаги, остановившегося там, где кем-то почему-то запрещено. Подъезжает беленькая КИА. Встает прямо перед крокодилом. Из нее выходит озабоченная тетенька и мелким шагом на шпильках направляется в салон. О(ху)фигевшие от такой наглости полицейский и эвакуаторщик отцепляют предыдущую жертву, грузят беленькую КИА и уезжают. Тут к предыдущей машине подползает мужичок, держащийся за грудь, кладет под язык таблетку и, не веря своему спасению, отбывает от злосчастного места. Так тетенька, в принципе, не умеющая думать, сама того не подозревая, спасла бедолагу. А может быть, и жизнь ему. Не ругайте дурачков. Они зачем-то нужны природе.