Как же я за[дол]бался.

У моей девушки депрессия, и лечение от нее длится уже восемь лет. Восемь лет таблеток, терапии, нашей общей терапии, тенденции здоровой психики, полезные рекомендации, психоанализ каждого разговора и т. д. Меня от этого уже тошнит. Раньше я все время себя убеждал, что это временно, она пролечится и мы начнем жить хорошо. Не будет слез, истерик, апатии. Видимо, я ошибался. Когда мы только начали встречаться, депрессия уже у нее была. Конечно, я хотел (да и хочу) самого лучшего для нее, потому без проблем оплачивал все сессии и медикаменты, обеспечивал ее, чтобы ей не приходилось работать. Делал все, что мог, сидел с ней рыдающей часами, успокаивал; мы ходили (сейчас — нет) на общую психотерапию, где я получал рекомендации о том, как мне себя правильно вести. Сейчас я уже не могу это выносить. Я за[дол]бался приходить домой и видеть апатию, уходить из дома и видеть апатию. Ни ласки, ни тепла, ни заботы, ни поцелуев — ничего из того, что я в свою очередь давал ей. Мы даже, с@ка, не женаты, ведь она боится быть женой, ведь это слишком большая ответственность и это давит.

Я, походу, [ч]удак, потому что не могу выкинуть из головы, что за все время, что я с ней, я потерял и время, и себя. После одной из сессий она преподнесла мне потрясающий вывод — я во всем виноват. Ей психотерапевт сказала, что я слишком забочусь и "запираю ее в вакуум", вот если бы я этого не делал, все бы было нормально. Я этому выводу даже не удивлен. На протяжении этих лет она находит все больше и больше виновных в своем состоянии: мама, папа, брат, тетя, дядя, одноклассники, однокурсники, общество вообще. Теперь это я.

Пишу этот секрет, сидя в машине на парковке перед домом, и не хочу Показать ещё подниматься никуда, ведь знаю, что дома встречу унылое уставшее лицо, услышу, сколько панических атак она перенесла за то время, пока меня не было, сколько плакала; а на вопрос, почему она не выпила медикаменты, ответит: "Ты мне их в таблетницу не положил, за[дол]бал".

Господи, как же я хочу хотя бы в один вечер прийти домой на горячий ужин, заняться ceксом, а потом посмотреть с ней киношку, или просто поспать в обнимку, но все, что у меня есть обычно — грязная посуда по всей квартире и кулак, который я уже трахаю уже восьмой месяц.

Походу, я правда во всем виноват.

Несколько лет назад забеременела коллега и активно пользовалась своим положением с первых же недель. На больничный не уходила, но всё время ныла, что ей тяжело, тошнит, пучит. Просила не есть при ней ничего мясного, жареного, с луком, с помидорами, молочного. Был период, когда ей было жарко, открывала все окна нараспашку, потом её стало знобить, запрещала даже микропроветривание делать и включать кондиционер. Проспать на работу стало нормой. А поскольку наша деятельность связана с периодическими посещениями других отделов и с инспекциями других учреждений, то она стала отлынивать от этой работы, типа ей тяжело ходить. Начальница, добрая душа, разрешила ей быть в офисе, и на остальных свалилась её работа. Мы возмущались, но начальница ясно дала понять, что ей плохо и тяжело, раз она беременна, и мы должны потерпеть. На больничный она упорно не уходила, получала как все, но не работала толком. Зато я пахала за двоих.

Потом коллега родила и ушла в декрет. Отсидела честно три года, вышла и снова начала ныть, как ей тяжело с малышом, как он болеет, отлынивала от работы. Только вот за это время начальницей стала уже я. И сделала всё, чтобы её уволить: штрафы, взыскания, выговоры, мелочно и скрупулёзно выискивала косяки в её работе, вызывала на ковёр. И мне удалось уволить её! И нет, мне не стыдно. Я тоже была в положении, тоже плохо себя чувствовала, но не наглела. Чувствую радость от справедливости.

Встреча выпускников. 30 лет после выпуска. МГУ.

— О, Маша, привет, хорошо выглядишь, как дела?

— А, Петрович, гад ты, обманщик.

—!??

— Помнишь, мы гуляли с тобой по Кутузовскому проспекту и ты показывал мне где там кто живет из правительства?

— Ну??

— А помнишь, как я сказала, что тоже хочу жить на Кутузовском проспекте и гулять в его скверах с собачкой??

— Ну??

— А ты сказал, что наколдуешь и все у меня получится. Наколдовал?

— Не знаю, но я старался.

— Старался он! Мечты типа сбываются. Сбылись. Живу я на Кутузовском проспекте. И с собачкой гуляю. По помойкам.

— Ну?

— Что ну?? В Свердловске я живу!! Гад ты, обманул девушку.

— Но ты же не сказала, в каком именно городе ты бы хотела жить. Скажи спасибо, что не в Зажопинске, а в столице Урала!

— Да знаю я. Сама туда напросилась. Именно из-за адреса тобою "наколдованному". Пойдем Танцевать!

Моя жена великолепно готовит. Скажу больше: она увлекается кулинарией и, кажется, может уже сама книгу рецептов издавать. При этом, как она говорит, это её расслабляет. Каждый раз, когда у неë на работе запарка, дома появляются блюда в таком количестве, что двое нормальных людей просто не в силах этого съесть. Она при этом практически не ест то, что сама готовит. Возьмёт детскую порцию себе на обед и всё. А я так больше не могу. Работа у жены связана со стрессом, поэтому "кулинарные запои" не редкость. А я каждый раз после таких загулов вынужден увеличивать ремень. Выбросить не могу, слишком вкусно. Ем как не в себя. Уже набрал лишних 10 кг. Я её просил и говорил с ней. Без толку. Проблемы она в этом не видит, только смеётся. А я, кажется, скоро буду обновлять гардероб, так как старый на мне уже трещит по швам.

Когда было мне лет 12, жил у меня пёс. Летом, когда было жарко, я ему заваривала "собачий чай". Рвала в огороде листья ежевики, малины, винограда, смородины, цветки одуванчика и пиона (которые он и в сыром виде ел постоянно). Всё это хорошенько мыла, резала мелкими кусочками и примерно в 2 часа дня, когда на улице жарко совсем, выкладывала на железный лист, чтобы хорошенько просушилось. Насыпала это всё в воду, нагретую до большой температуры в железной кастрюльке, а потом, когда заваривалось, процеживала и наливала в бутылочку, у которой была крышка с дыркой, как для велосипедистов, которая зубами открывается. И давала ему пить с этой же бутылки, оно лилось по чуть-чуть, он всё успевал слизывать. Бегал потом такой довольный. Жаль, что пёс потом умер от клеща, мы просто не успели его спасти.