Анри Тулуз-Лотрек скончался 9 сентября 1901 года, не дожив 2 недели до своего 37-летия.

Последние слова художника были "Старый дурак! ", адресованные его отцу.

Он так и не смог простить отца, который не разделял увлечение живописью и считал это занятие недостойным ремеслом.

Вскоре после смерти сына граф Альфонс говорил:

"Из-за того, что мой сын умер, я отнюдь не намерен изменять свое мнение о нем и превозносить до небес то, что при жизни его я не понимал и считал смелыми и дерзкими, но все же ученическими этюдами… Я не могу восторгаться его топорной работой, которая свидетельствует лишь о его горячем темпераменте".

Когда после выставки работ Тулуза в 1907 году было принято решение установить памятник великому художнику, отец написал в комитет, что "его сын не обладал талантом" и что он будет "изо всех сил бороться против осуществления этого проекта".

И лишь когда создавался музей, Альфонс де Тулуз-Лотрек перед смертью написал:

"Вы больше верили в его талант, чем я, и вы оказались правы".

Современники насмехались над художником, часто критиковали его творчество и тематику полотен, но при этом охотно раскупали его работы.

Этот физически, и психически нездоровый человек умел проникать в души людей и изображать их такими, какие они есть — со всеми изъянами и отнюдь не невинной душой.

Если бы не его преждевременная смерть, сколько бы этот психолог кисти и холста смог изобразить еще прекрасных откровений из жизни парижан.

Источник: Анри Перрюшо "Жизнь Тулуз-Лотрека"

Портрет Анри Тулуза-Лотрека. Автор: Джованни Болдини.

Заходит дедуля в кабинет с улыбкой:

— Здравствуйте, доктор, а вы меня инвалидом сделали!

Тут я чуть чаем не подавилась.

— В смысле?

— Мне третью группу дали, представляете?!

— Рада за вас. Не пугайте так больше, пожалуйста.

— А, ой

Гуляла я по парку, и ко мне подошел дедуля (лет 75), присел мне на уши, мол: "Молодая, симпатичная, ищи себе лошка богатого, пусть тебя обеспечит. Ну и мальчика-студента себе заведи, чтоб по учебе помогал". Все бы ничего, но этот дедуля — бывший ректор моего университета. Когда мне зададут вопрос, чему меня учили, я обязательно расскажу эту историю.

Эту байку приписывают одному известному актёру. По молодости ему давали крошечные роли и платили маленькую зарплату. Чтобы как-то выжить, актёр приспособился играть сразу в двух московских театрах.

В одном выходил сказать реплику, потом бежал в другой на свой выход. Так как спектакли шли в одно и то же время, во второй театр он успевал прибегать буквально за пару минут до выхода на сцену. Коллеги, разумеется, каждый раз нервничали: успеет или нет?

Однажды он получил роль в опере "Евгений Онегин". В сцене народного гулянья в деревне должен был пройти вприсядку мимо девушек в хороводе. Одежда соответствующая — длинная рубаха, кушак и сапоги.

На очередной спектакль актёр примчался вновь в последний момент. Коллеги с криками: "Скорее! Скорее! Твой выход! " стали помогать ему быстро напялить костюм уже по дороге к сцене. Наконец, добрались до кулис. Кто-то шепнул:

— Давай!

И вытолкнул плясуна в свет софитов. Тот сходу вприсядку пошёл по сцене, выделывая разные коленца. Публика в зале охнула и замерла. Через некоторое время артист понял, что явно попал не туда.

По сцене вместо девушек в сарафанах бродили расфуфыренные сеньоры и донны. Оказывается, в этот день "Евгения Онегина" заменили на оперу "Кармен".

Внмание! Для не переносящих ненормативную лексику вообще — рекомендуется пропустить! (Я и сам не ее поклонник, но в данном случае — из песни слов не выкинешь.)

Для остальных продолжаю. В нашем НИИ одна из сотрудниц вышла замуж и добавила фамилию мужа, который был этническим корейцем со стандартной фамилией Ли, к своей