Сын пилил доску, как вдруг дверь приоткрылась, и зашли родители:

— Почему как выходные, ты всегда шумишь? Хороший фильм заглушаешь! И потом, что именно ты делаешь?

Он безо всяких мыслей ответил:

— Электрический стул.

Рядом действительно стоял недособранный стул, а мальчик изготавливал для него очередную деталь.

Родители вышли и принялись шептаться. Понятно, что электрический стул будет ненастоящим. Макетом. Так что садистских наклонностей у него, к счастью, нет. Но откуда образцовый ребёнок, читающий только "Пионерскую правду", "Юный техник" и "Мастерок", вообще узнал название нелепого "достижения" капитализма? Влияние улицы?

Накричать и наказать? Отдалится и перестанет доверять. Нужно действовать деликатно. Следить и направлять.

Родители пригялись по очереди подглядывать в замочную скважину. Ничего похожего на ТОТ электрический стул он не строил. Ни чаши на вертикальном пруте, ни электродов на подлокотниках, ни ремней для привязывания рук. Правда, на одном подлокотнике — коробочка с ручкой как у патефона.

Наконец, мальчик сам открыл дверь и вынес стул:

— Смотрите.

— Ну и каким боком он электрический? Стул как стул.

— Вот именно — боком.

Сын сел на стул и принялся крутить ручку на боковой коробочке. Несколько фонарей, вмонтированных в дно стула, начали светить на пол, проецируя круги. Получилось чем-то похоже на ракетные двигатели. Это выглядело так невинно! Стало понятно, что об электрическом стуле в общепринятом смысле сын не имел ни малейшего понятия.

— Красиво. Но зачем?

— Сидишь и как будто в космос летишь.

Родители выдохнули. Ни от кого он не услышал это название. Сам придумал. А что? Стул? Стул. Электрический? Электрический. Всё нормально. Ребёнок не испорчен.

— Мама, а мы летом поедем на море?

— Нет. На море поедут твои репетиторы.

Наступил сентябрь, новый учебный год, и на меня накатили воспоминания.

Это было сто лет назад. Моя дочь заканчивала 11 класс, и родительский комитет рвал жопу, пытаясь устроить выпускной вечер для детей размахом не менее Каннского фестиваля. Я меж тем начал

Давным-давно сидим мы на уроке английского языка. Диктант! Учительница диктует англоязычные слова, мы их записываем. Дисциплина — железная. Тишина (в паузе между словами учительницы) — полная. Вдруг учительница обращается к одному из наших закоренелых двоечников, на родном русском языке:

— Что это у тебя там? Зачем смотришь на свой карандаш?

— Ничего! Так, просто!..

— Так просто? А ну-ка, посмотрим!

После чего прогуливается до последней парты, и изымает у нашего двоечника объект разговора, после чего спокойно продолжает диктовку. Диктант заканчивается. Тишина. Учительница, размахивая конфискованным карандашом, с негодованием спрашивает:

— Что-ж ты слово "nice" то с ошибкой написал?

В классе хохот.

Племянник научился ходить. Звоню подруге, у которой сынуле уже 3 года.

— Ленка, а у нас Миша наконец-то пошел!

Она, так бодренько:

— Ну все! Вам пи[c]ец!

Папаротник

Аннушка с детским садиком ездила за город. Детей водили по берегу речки и рассказывали о том, что их окружает.

Я спросил у нее:

— А что больше всего тебе понравилось?

— Там над родником была такая красивая травка с узорными листиками.

— Как она называется?

— Папародни́к.

Подошла мама послушать разговор.

И чтобы не обидеть маму, добавила:

— И Мамародни́к тоже.

O Sole Mio